Прибыл во Владимир. Назначение в Козельск

Проездные документы мне в Ледяной были выписаны до в/ч в г. Владимире, в штаб армии. Дорога с ДВК была уже привычна и не так интересна и показалась очень длинной! Прибыли в Свердловск. У коменданта вокзала я оформил остановку для поездки на Монетный к родителям. Нина и Лена остались у родителей, а я через три дня продолжил путь к новому месту службы. Наконец, после долгого путешествия с Востока на Запад, я прибыл в стольный град Владимир.

Город Владимир  встретил меня на привокзальной площади мощным перезвоном колоколов! Был какой-то церковный праздник. Сдал вещи в камеру хранения и с маленьким «тревожным» чемоданчиком зашел к военному коменданту станции и от него узнал, что в/ч  43176, указанная в предписании - это штаб 27 Ракетной армии. До штаба идет троллейбус прямо с привокзальной площади.

Вышел на привокзальную площадь, очень чистую и ухоженную. Посреди сквер со скамеечками и клумбами. Прямо у площади начинается круча, а на ней обнесенный белой стеной монастырь с большой златоглавой звонницей. С этой кручи и шел звон. Изредка бухал главный колокол, малые вели какую-то мелодию с перезвоном. Мелодия звучала настолько завораживающе, что я остановился и стал слушать.

Подошел троллейбус, почти такой, как московский, но более аккуратно и более красиво выкрашенный. Сел, спросил у кондукторши остановку – оказалось, что это почти на самом конце маршрута, и поэтому придется ехать через весь город. Троллейбус поднялся на горку, повернул налево и пошел по главной улице. Старый город в основном сохранен как дореволюционный, купеческий, Проехал мимо знаменитых «Золотых ворот». Постараюсь, как получу назначение, посетить эту святыню. Говорили, что во внутренних помещениях Ворот располагается очень интересная музейная экспозиция. Обратил внимание на почти полное отсутствие на улицах автобусов. Весь исторический центр обсуживается только троллейбусами. Такого обилия маршрутов троллейбусов я не видел ни в Ленинграде, ни в Москве, ни в других городах. В центре очень мало автомашин. Спросил соседа об этом, он ответил, что всем частным автомашинам запрещен въезд в Старый центр.

Перезвон сопровождал меня на всем пути. Одна звонница  затихала, приближался к другой. Главная улица, в основном, сохранила прежний старый облик. Обратил внимание на то, что в отличие от Ростова, дома имеют фасады, выполненные в более строгом стиле, без излишнего украшательства. Исторический центр застроен, в основном, двухэтажными, реже трехэтажными домами. Внешнее оформление домов богатых купцов более скромное по сравнению с домами в центре Ростова. Обратил внимание на одно двухэтажное здание с выделяющейся архитектурой. Фасады домов в отличном состоянии, что подтверждало высокий статус г. Владимир, как туристического города.

Осматриваясь вокруг, незаметно доехал до нужной остановки.

Вышел и сразу увидел домик проходной рядом с железными воротами с намалеванными большими  красными звездами. Ясно - штаб здесь!

 Зашел в проходную, предъявил предписание в бюро пропусков. Сержант прочитал предписание, вызвал солдата и приказал ему проводить капитана к начальнику отдела кадров. Вышли на территорию - клумбы, цветы, подстриженные газоны. Здание штаба в старинном, из красного кирпича 3-х этажном  доме. Кругом порядок.

Принял меня подполковник, я представился, он пригласил сесть. Расспросил меня о предыдущей службе. Я рассказал, что в Ледяную был назначен начальником группы «Боевой телеметрии», но в принятом на вооружение комплексе 8К64, такая аппаратура была исключена. Я окончил адъюнктуру Ростовского ВКУ по специальности Вычислительная техника, поэтому желал бы работать в этом направлении. Спросил, есть ли в штабе вычислительный центр. Подполковник ответил, что пока только завершается  строительство, здания. Штатов ВЦ еще нет.  Сказал, что я приказом от 24.07.63 назначен в 28-ю Гвардейскую Краснознамённую ракетную дивизию  (в/ч 54055), дислоцированную в г. Козельске, помощником главного инженера дивизии по радиоуправлению. «Служите там, а я буду иметь Вас в виду в случае открытия штатов ВЦ. Сейчас, идите, устраивайтесь в гостиницу, пообедайте и приходите за документами».

После обеда я получил документы, съездил на контейнерную станцию и переадресовал контейнер на ближайшую от Козельска (12 км) контейнерную станцию Сухиничи, поскольку в Козельске контейнерной станции не было.

Решил обойти центр Старого города. Осмотр начал с Золотых ворот. Музей понравился продуманностью экспозиции. По назначению что-то среднее между краеведческим и историческим музеями.

В целом Старый город, понравился. Чистый, опрятный, все древние здания отреставрированы. Город для туристов.

 В центре города сохранились старинные «Торговые ряды» Они состоят из множества магазинчиков, с самым разнообразным ассортиментом на все вкусы. Я вспомнил свою жизнь в Ленинграде, когда мы, студенты, предпочитали покупать всё необходимое именно в «Апраксином дворе» и гораздо реже бывали в таких крупных универмагах, как ДЛТ, «Московский» и им подобных. Каждый знает свой магазинчик и его ассортимент и в случае надобности, идет туда. В Большом супермаркете подчас более трудно отыскать нужную вещь,

Во Владимире обосновался наш с Ниной одноклассник Толя Монаков, доктор химических наук, профессор, зав кафедрой в местном Университете. Адреса я не знал, а разыскивать не было времени. Позже мы почти всем выпуском (10 человек из класса) у них собирались.

Переночевав в гостинице штаба, я утром выехал в Москву. Электричкой доехал до Калуги, а там автобусом уже до Козельска.

Козельск встретил меня грязными улицами с разбитым асфальтом. Обычный окраинный старый среднерусский купеческий городишко. Центральная улица – двухэтажные дома. Первый этаж каменный, второй – деревянный.

 Улица главная, была когда-то асфальтирована, сейчас асфальт разбит, в колдобинах, а боковые улицы вообще без всяких следов асфальта. Нет даже канав для водостока. Все дома на главной улице старые, некоторые очень ветхие, с отвалившейся штукатуркой. Видно, что город забыт всеми властями! Такие дома, я видел только на дореволюционных фотографиях в альбоме родителей.

Город Козельск расположен на левом берегу реки Жиздры (приток Оки), в 72 км к юго-западу от Калуги. Железнодорожная станция на разветвлении не электрифицированных направлений Смоленск - Тула и Смоленск – Мичуринск.

Город имеет очень богатую историю.

Он один из старейших городов России. 1146 год— первое упоминание о городе (в составе Черниговского княжества). Первым козельским князем был Мстислав Святославич, погибший в битве с монголами на Калке (1223).

Особую известность Козельск получил после 1238 года, когда город почти три месяца оказывал сопротивление монгольским завоевателям. В отместку ханом Батыем он был сожжён дотла и назван «злым» городом.

С 1246 года город в составе Карачевского княжества.

1365 — участие Тита Мстиславича Козельского в битве на Войде.

Большое значение в истории Козельска сыграла Оптина пустынь, примерно в версте от города, по другую сторону реки Жиздры. Расположенная у опушки девственного соснового бора, отрезанная от мира рекой Жиздрой, она была превосходным местом для отшельнической созерцательной жизни. Это был чудный духовный оазис, где повторялись благодатные дары первых веков монашества. Они — эти дары, получили полное выражение в особом служении — старчестве. Действительно, оптинские старцы отличались высшим из всех даров — даром рассудительности, а также прозорливостью, Даром исцелений и чудотворений. Значение Оптиной Пустыни в отечественной истории трудно переоценить. Обитель является ярким примером процесса духовного возрождения, возникшего в России в конце XVIII века. До Октябрьской революции Оптину Пустынь посещали  сотни и тысячи паломников, чтобы услышать вещие слова напутствия в жизненном пути. Очень интересное место, постараюсь о нем позже немного рассказать.

С 1708 года Козельск — уездный город Козельского уезда Московской губернии, с 1776 года — Калужского наместничества (губернии)[3]. С 1929 года город становится районным центром Козельского района Сухиничского округа, Западной области (с 1944 года в составе Калужской области).

Хотя через Козельск проходит железная дорога, поезда там ходят только местные: Тула-Брянск и т. п. Поэтому реально добраться до Козельска можно, либо через Сухиничи и далее до Козельска автобусом, либо доехать электричкой до Калуги и оттуда с автостанции на автобусе до Козельска.

Прибыл в Штаб

В Козельске на городской автобусной станции я пересел на городской автобус и доехал прямо до проходной части. Предъявил предписание, мне дали сопровождающего солдата, который, подхватив мой чемодан, проводил меня до штаба. На территории был идеальный порядок (не то, что в Ледяной) и это обрадовало.

Здание штаба современное, с красивым входом, стеклянными дверями. При входе справа окно и дверь к дежурному по части. Зашел, дежурный направил меня сразу к начальнику штаба дивизии полковнику Янченко. В вестибюле, Пост №1 –Знамя дивизии в специальном стеклянном «чехле» со знаком Гвардия и Орденом Красного Знамени. Все проходящие мимо четко отдают честь знамени! У нас в «Ледяной» знамя части было задвинуто в конец коридора, и мимо него, практически никто не проходил. Здесь, наоборот, – любой, входящий в штаб, проходит мимо знамени и отдает ему честь. Поднялся на второй этаж, и прямо - дверь начальника штаба.

Постучал, зашел, спросил: “Разрешите?” Скромный кабинет, слева стол, за столом седой полковник с приветливым, типично украинским лицом. Доложил о прибытии. Он встал из-за стола, поздоровался со мной за руку и поздравил меня с прибытием в 28-ую Гвардейскую Краснознамённую ракетную дивизию.

Объявил, что отныне я гвардейский офицер, поэтому должен вести себя подобающим образом. Сообщил, что по приказу Главкома, для повышения престижности службы в РВСН, разрабатывается специальный нарукавный знак для всего личного состава дивизии.

Пригласил сесть, и стал подробно, в деталях, расспрашивать меня  о прохождении службы в частях. Я подробно все рассказал. И, вдруг он спрашивает меня, как я стреляю из личного оружия. Я честно ответил, что последние два года, в силу определенных обстоятельств, стрелять не приходилось, но ранее, особенно во время службы на полигоне Капустин Яр, стрелял хорошо.

-А что значит «хорошо»?

Я ответил, что из личного оружия, обычно выбиваю не ниже 80-90 из 100. Кроме того, я неплохо стреляю из всех видов стрелкового оружия подразделения. Полковник вдруг говорит: «Идем в тир!» Я даже опешил от такого поворота событий! Вышли из кабинета, спустились в подвал, где был оборудован хороший тир. Выдали мне «Макарова» с полным магазином.

- Стреляй! Не врешь, честен - буду тебя уважать и тренировать!

Я отстрелялся очень удачно.

- Ну, молодец! А сейчас пошли представляться к подполковнику Бородаю Павлу Ивановичу - твоему начальнику.

Прошли по коридору, остановились у двери «Инженер дивизии». Заходим. Главный инженер дивизии подполковник Бородай, оказался очень подвижным, энергичным человеком среднего роста, с волевым, серьезным  лицом. Вышел нам на встречу, поздоровался. Янченко представил меня и сказал, что уже испытал меня в стрельбе из личного оружия - оценка “отлично”. Бородай скептически улыбнулся и говорит: «Мне здесь Ракетные комплексы вводить нужно, а не твоими «стрельбами из пистолета» заниматься!». Янченко вышел.

Бородай пригласил сесть и снова, как начальник штаба, стал расспрашивать о прежней службе. Спросил, что я окончил и с какими ракетными комплексами я практически знаком. Я ответил и сказал, что сразу после Академии более двух лет был на полигоне Капустин Яр испытателем систем радиоуправления. Участвовал в 70-80 пусках Королевских ракет Р-1, Р-2 и Р-5.

- Это очень хорошо, для Вашей будущей работы! У нас монтируется новая система радиоуправления – РУП. Неделю даю Вам на первичное изучение аппаратуры РУП, а потом за дело.

Я ответил, что аппаратуру РУП знаю довольно хорошо, так как мне довелось, учась в адъюнктуре, принять даже некоторое участие в ее разработке. С самим ракетным комплексом 8К75 (Р-9А) практически не знаком.

– Ну, тогда  надо будет подробно ознакомиться с ракетным комплексом в целом. Любой офицер моей службы – «многостаночник», и иногда ему приходится решать смежные вопросы. Решения надо принимать быстро, единолично, но с обязательным вечерним докладом на общей планёрке. Пойдемте, я представлю Вас всем офицерам службы.

Приняли в коллективе очень даже хорошо. Стали расспрашивать, где служил, что видел и т. п. В службе главного инженера 8 офицеров. Почти все, включая главного, “не нюхали настоящего ракетного пороха”. В основном, все прибыли прямо из Академии, и только двое из других родов войск. Дивизия начала формироваться два года назад. (Я в это время ожидал «своей участи» в Ростове. Почему бы сразу меня не отправить для прохождения службы в Козельск?)

В качестве ввода в ракетную специальность офицеры изучали  ракету 8Ж38 и офицеры одного из полков даже выезжали на полигон Капустин Яр для зачетного пуска. Это посчитали вершиной освоения ракетной техники!

Для меня, знающего хорошо эти ракетные системы, подобное решение показалось очень странным и безграмотным! Почему бы не 8К51, более новую ракету, имеющую по некоторым элементам прямое  сходство с комплексом 8К75, поскольку была разработана в том же КБ! В установленных на боевое дежурство комплексах, ракета 8К51 так же хранилась в защищенном МИКЕ рядом со стартом и, кроме того, автономные испытания и предстартовые проверки ракеты 8К51 были уже частично автоматизированы. А у ракеты 8К75 все проверки практически полностью автоматизированы. Ракета 8К51, как и 8К75, имела отделяемую от ракеты ядерную боевую часть.

Я предположил, что, по-видимому, ракет 8Ж38 наделали несравнимо больше, чем 8К51, и столько, что не знали, что с ними делать после снятия их с боевого дежурства. У ракеты 8Ж38, преемственности с ракетой 8К75 –никакой! Пустая трата времени. Общего между ними только слово «РАКЕТА» и жидкий кислород, как окислитель. Равносильно тому, что учить тракториста пахоте на культиваторе «КРОТ», поскольку тот так же имеет бензиновый двигатель!

Позже, в отделе Боевой подготовки РВСН я хотел получить ответ на этот вопрос, но так и не добился вразумительного объяснения этому феномену под названием: «Массовое использование ракеты 8Ж38 для первичной подготовки межконтинентальных ракетчиков».

Подполковник Павел Иванович Бородай, его заместитель майор Виктор Андреевич Карцев и еще один капитан (Владимир) Довгань окончили Академию им. Дзержинского (сейчас - им. Петра Великого), Ракетный факультет.

Виктор Карцев открытый, жизнерадостный офицер. Любитель анекдотов и розыгрышей. Чем-то он напоминал нашего (в Манзовке) подполковника-инженера Васильева. С ним мы сразу сошлись характерами и вскоре подружились надолго.

В дивизии трудно оказалось с жильем. Городок только начал строиться. Дивизия была в стадии развертывания, почти на голом месте. От прежней части осталось только четыре старых ДОСа.

Создавались кадрированные полки, т. е. состоящие из одних офицеров (без техники и солдат). Основные силы строителей, как всегда, были брошены на строительство сооружений в позиционном районе. До улучшения быта офицеров руки командования не доходили! Бородай  старался «выбивать» жилье для своих офицеров всеми возможными и невозможными методами. В период строительства объекта на офицеров инженерной службы приходилась основная нагрузка. Но вот парадокс, доставшийся ракетчикам от артиллерии – должность главного инженера – подполковник, а всех других заместителей командира дивизии – полковники. В наше время это невозможно объяснить здравым смыслом!

Меня временно поселили в общежитии и рекомендовали подыскивать для семьи жилье в частном секторе. Я снял частную квартиру в домике у одной бабушки, недалеко от проходной части. Но та поставила условие – без детей!

Дня через 4-6 после моего прибытия в Козельск пришла телеграмма, уведомляющая, что в мой адрес прибыл контейнер на ст. Сухиничи. Контейнер у меня был большой. Половину занимали вещи, вторую половину - книги. Моя техническая библиотека начала формироваться еще в институте. Это были фундаментальные монографии по основным разделам радиотехники и электроники. Основы радиотехники, Основы электротехники, Электроизмерительные и электронные приборы, Импульсная техника, Распространение радиоволн, Приемные устройства, Передающие устройства, Радиолокационная техника, Антенные устройства метровых и сантиметровых волн и еще многое! Особое место заняли книги, посвященные практической реализации достижений радиоэлектроники и радиолокации. Это, так называемая Массачузетская серия*), состоящая из 14 томов (у меня было 12). Эта литература помогала мне в учебе и затем при освоении новой теники и изготовлении тренажеров.)

*⁾ «В это время (1946 и 1947 годы) появилось много зарубежных материалов, свидетельствующих об успехах радиолокационной техники за рубежом, в особенности в США. Появилась так называемая "Массачузетская серия" — более 10 переводных книг, в которых подробно излагались основные сведения об уровне развития радиолокационной техники того времени и были описаны наземные РЛС дальнего обнаружения, в том числе трех координатные РЛС кругового обзора, использующие сантиметровый диапазон»/Из истории  Всероссийского НИИ радиотехники”/

Встал вопрос - где разместить домашние вещи и книги!? Обратился за советом к Виктору Карцеву, а он сразу говорит: «Давай, на наш склад! Идем к Бородаю, спросим, разрешения.» Бородай разрешил. Я тут же звоню в гараж, заказываю машину за контейнером в Сухиничи.

На другой день, утром, с двумя помощниками-солдатами приехали в Сухиничи на контейнерную станцию, перегрузили вещи из контейнера в машину и привезли. Легкие вещи и чемоданы сразу завез на квартиру, а книги и что-то из мебели на склад. Книги я еще в Сазанке уложил в три больших ящика из-под ГСП (Гиростабилизированная платформа), а посуду и домашний скарб в такие же ящик, но поменьше. Бородай дал мне еще два дня на обустройство квартиры. При таких заботливых командирах и служить легко!

Вызвал Нину, она оставила Лену у моей мамы и приехала. Мама часто болела и с большим трудом согласилась  месяц возиться с Леной.

Офицерам с детьми в Козельске никто квартиру не сдавал, поскольку город маленький, офицеров приехало много, и поэтому спрос на квартиры значительно превышал предложение.

Еще о Козельске

Город Козельск, как я ранее сказал, - типичный зачуханный уездный городок,  двухэтажные дома, первый этаж кирпичный, часто с магазином (мастерской) - второй жилой. Много одноэтажных, деревянных очень старых домов. Впечатление такое, что центр Козельска «законсервировали» на 50 лет еще до ВОВ. Пальцев одной руки хватило бы для подсчета построенных в Советское время зданий.

Город расположен, в основном, вдоль одной центральной улицы. Вход – Калужская дорога, выход - микрорайон «Дешёвки» упирался в понтонный мост через реку Жиздра. Ответвление из центра - дорога на Сухиничи. Широкая. Идет мимо Военного городка, свежий асфальт.

Каждую весну мост через Жиздру сносился весенними водами и его приходилось восстанавливать. На другой стороне реки стеклозавод. Поскольку наш позиционный район создавался на той стороне, то в первую очередь военными строителями был построен современный широкий железобетонный мост через Жиздру.

Война почти не разрушила Козельск. Немцы были в городе не более трех месяцев. Оставили город внезапно, из-за возможного окружения. Боев за город не было.

Сам город, как я уже ранее сказал, очень старинный, он ровесник Москвы.

Река Жиздра, в те давние времена была судоходной, и все товары в ближайшие города доставлялись по реке. Город был важным перевалочным транспортным узлом, поэтому в городе селились богатые купцы. Благодаря  стараниям купцов, Козельск был обнесен стенами подобными кремлевским (местами сохранились), а у реки даже выше кремлевских!

Хан Батый, возвращаясь из под Москвы на юг, решил поживиться богатым городом, но взять его прямым штурмом Батыю не удалось. Город мастерски оборонялся. С высоких стен на осаждавших  татар лилась горящая смола. Хорошо стреляли лучники! Под стенами города погибло очень много татаро-монголов, Хан был вынужден отступить и прибегнуть к длительной осаде. Батый назвал Козельск «злым городом» и приказал после взятия сравнять его с землей, а жителей убить! Долгих три месяца орда  хана  стояла под стенами Козельска и не смогла его взять!

Но там, где отступает сила, берет верх подкуп. Лазутчикам хана удалось посулами подкупить богатеев из восточной части города. Те ночью убили охрану у ворот и открыли ворота. Полчища татар ворвались в город и устроили страшную резню. Мало кому удалось уцелеть. Город был полностью сожжен и разрушен. Много сил потребовалось для разрушения городской стены. Случайно сохранилась два участка стены, стаявшие на заболоченном участке поймы и на его окраине. По ним можно судить насколько мощными были стены вокруг Козельска.

Сохранились и следы предательства:, та слобода города, через которую Батый ворвался в город и по сей день, зовется «Дешёвкой». Хан не пощадил самих предателей, и все они также были истреблены.

С развитием железнодорожных сообщений роль Козельска, как важного речного перевалочного пункта, была утрачена. Купцы, владеющие речными судами, боясь потерять высокие доходы, всячески препятствовали развитию железных дорог. Именно этим объясняется такой странный факт, что основная железные дорога на юг прошла мимо Калуги и Козельска. Позже, соединили города Тула и Смоленск через Козельск железной дорогой, но она оказалась слабо востребованной. Поэтому довольно большой Козельский вокзал всегда пуст! Раз в сутки утром проходит «пассажирский» поезд из Тулы в Смоленск, а вечером возвращается обратно. Поезд из 4-5 старинных, может дореволюционных, пассажирских вагонов тащил паровоз марки Су.

Для военного городка дивизии на окраине Козельска было выбрано хорошее возвышенное место по дороге на Сухиничи.

Ранее, узколобые генералы из Командования Ракетных войск, или из Министерства Обороны решали, что для засекречивания дислокации Ракетных дивизий лучше всего размещать ракетные комплексы в глухих болотистых таежных местах. Или в голой степи. Вдали от городов. Это привело к громадным расходам на создание инфраструктуры. Кроме того, офицеры не желали служить в забытых богом местах и искали любую причину, чтобы сбежать. Наконец, через некоторое время, пришло прозрение! Началась новая волна размещения городков дивизий в городах или пригородах. В этом случае семьи офицеров жили в цивилизованных условиях, у них появлялась возможность работы в городских службах провинциального города, а город получал интеллигентных, образованных специалистов (жены офицеров), о которых там раньше и не мечтали.

Козельску в этих условиях неожиданно повезло, поскольку он был выбран для размещения одной из самых мощных ракетных баз. Город стал стремительно развиваться. Стройка потребовала рабочие руки. Военные стали восстанавливать, а то и заново создавать дорожную сеть. Город стал преобразовываться на глазах! В первую очередь была капитально отремонтирована и расширена главная центральная улица.

В Козельске Нине сразу удалось поступить на работу мастером в деревообрабатывающий цех. Хотя в обработке древесины она «ни бум-бум», но она окончила Свердловский Лесотехнический институт (Специальность - Химия переработки древесины). Обратили внимание только на название института, а остальное было неважно!

Получили подъемные и решили, что как только получим квартиру, купим Лене пианино. Но вопрос с получением квартиры все затягивался, так как практически готовый дом из-за кучи недоделок не могли принять в эксплуатацию. И, как оказалось, пианино купить в Козельске тоже было практически очень трудно, хотя рядом в Калуге была фабрика по их производству!

Тем временем, я хорошо вписался в коллектив штаба, со многими подружился. Помогала моя способность ремонта самых разных машин и электро-радиоприборов. Я никому не отказывал. Делал и устанавливал простые и сложные антенны для приема телевидения офицерам штаба. Калужский телецентр начал вещать, а у нас в части, да и в городе специалистов по телевидению не оказалось. Дело осложнялось тем, что принимаемый в Козельске сигнал был очень слабым, и поэтому приходилось устанавливать сложные наружные антенны на крыше дома. У меня у самого не было соответствующего опыта, но была литература и настойчивость!

Ракетный комплекс 8К75 и ракета Р-9А

Мне потребовалось всего около недели, на общее изучение ракетного комплекса 8К75. Комплекс оказался весьма не ординарным по конструкторским решениям (по сравнению с известными мне старыми королевскими и янгелевским 8К64), я бы сказал - конструктивно уникальным!

Я был просто восхищен рядом весьма удачных компоновочных решений, принятых при разработке ракеты Р-9А. Проектировала ракету Р-9А молодежная часть КБ. Они были свободны от привязок к немецким разработкам. Королев снял с разработчиков какие-либо ограничения.

Сергею Павловичу Королеву, работавшему в это время, в основном, на обеспечение приоритетной космической программы, не оставалось сил и времени на кураторство разработки Р-9. Как вспоминает Черток, Королев пытался даже передать ее разработку в филиал ОКБ. Проектирование Р-9  шло в основном, в инициативном порядке, при активном привлечении  к работам самарского ракетного КБ.

Так как ракетная система 8К75 не была еще принята на вооружение, изучать ее пришлось по конструкторской документации, а не по эксплуатационной. Для эксплуатационников это плохо, поскольку она содержит часто слишком много подробностей, обоснований принятых решений и очень подробное описание конструктивных решений. Но мне подобные документы нравятся. Такие документы позволяют лучше прочувствовать обоснованность конструктивных решений. А это очень важно, при испытании ракет.

Привлечение для разработки системы управления Харьковского КБ, вместо КБ Пилюгина считаю также обоснованным, так как позволило влить новую свежую мысль в проектирование. Поскольку проектирование начиналось почти с нуля, то был создан почти полностью автоматизированный ракетный комплекс!

Между тем, самые опытные и квалифицированные королевские кадры были задействованы на основной ракете-носителе Р-7. Тем более, что использование ее как боевой ракеты вряд ли было вообще целесообразно в силу ряда причин. Основные из них:

 - циклопические размеры стартовых сооружений и самой ракеты (исключающие возможность маскировки и делающие ее уязвимой на старте даже от охотничьего дробовика);.

- неоправданная сложность систем управления, контроля и подготовки пуска, в сочетании с чисто «ручной» проверкой, длящейся трое и более суток;

 - устаревшая элементная база, доставшаяся Пилюгину от «инженеров 3-го рейха» -  громоздкие штекерные разъемы, реле, очень тяжелые и  необоснованно большого сечения проводники в жгутах;

- малонадежная и слишком громоздкая радиосистема повышения точности стрельбы (мое мнение - позор радиоэлектронной мысли!).

Ракета Р-9А, двухступенчатая, выполнена по схеме “тандем” с последовательным отделением ступеней. Первая ступень состояла из открытой решетчатой фермы, бака окислителя, приборного отсека, бака горючего и двигателя первой ступени. Корпус второй ступени состоял из конической и цилиндрической частей. Коническую часть корпуса составляли переходник, бак горючего и бак окислителя с межбаковой обечайкой. Цилиндрическая часть образовывала хвостовой отсек, внутри которого размещался маршевый двигатель второй ступени. Бак горючего был выполнен по несущей схеме, а бак окислителя — в форме сферы.

Наддув баков в полете и работа приводов турбонасосных агрегатов обеспечивалась с помощью продуктов сгорания основных компонентов топлива, что позволило упростить конструкцию двигателей и уменьшить их массу.

«Девятка» от своих предшественниц отличалась коротким участком работы двигательной установки первой ступени, вследствие чего разделение ступеней происходило на небольшой высоте.

Применив новые решения, конструкторы повысили надежность ракеты и, главное, решили проблему, от которой зависела сама возможность нахождения «девятки» на боевом дежурстве. Речь шла о способах длительного хранения больших количеств жидкого кислорода для заправки баков ракет. В результате (якобы по предложению Бармина) была создана система, обеспечивавшая потери кислорода не более 2-3 % в год.

 (Вообще-то, данная система была создана немцами еще в годы войны для хранения запасов кислорода на подводных лодках. Называлась система «Filips». В конце войны ее использовали для хранения больших запасов кислорода при обстреле  Лондона ракетами ФАУ-2).  Отступая немцы взорвали эти хранилища.

Как мне рассказывали, в Байконуре, на стартовой позиции Р-9, в хранилище жидкого кислорода были установлены еще трофейные системы «Filips» и их аналоги, изготовленные в России. Почему эту систему не использовали ранее в Капустином Яре на кислородном заводе «Шарик» и в Байконуре на стартах Р-7 для меня остается загадкой! По-моему, объясняется это отсутствием у конструкторов нужной информации, квалификации и знаний!

Когда я служил еще в Капустином Яре, мне попалась в книжном Харьковском магазине  переводная книжка (по-моему она была из серия книг автора Лоок?),  одна из глав которой описывала технику подводной войны немцев. Там говорилось об уникальных немецких торпедах, двигатели которых работали на керосине и жидком кислороде. Это стало возможным после изобретения нового метода хранения кислорода. Торпеды заправлялись жидким кислородом перед выстрелом.

С появлением систем засечки пусков МБР у США, короткий участок работы первой ступени Р-9 стал ее большим достоинством, так как стартующие ракеты засекались на высоте по мощному факелу от работающих маршевых двигателей.

  Ракета Р-9А имела такие тактико-технические характеристики:

Для сравнения, приведены данные по Р-9а     (8К51)/ Ур-100А[Минитмен 1] {Тополь-М}

Если внимательно посмотреть и сравнить данные ракет, приведенные в таблице, то увидим существенный прогресс наших ракет. Ракета Р-9А, при десятикратном увеличении дальности стрельбы и вдвое возросшем весе ГЧ, только вдвое стала тяжелее по сухой массе!

Одновременно видим, что американская ракета «Минитмен I», принятая на вооружение почти одновременно с ракетами Р-9А и УР-100, имела перед нашими ракетами существенное преимущество.

Наши ракеты давно заменены на новые, а «Минитмен III» в количестве 400 шт все еще стоят на БД.

На ракетеР-9А устанавливалась комбинированная система управления, имевшая инерциальную систему и канал радиокоррекции. Ее приборы были “врезаны” в обечайку межбакового отсека. Круговое вероятное отклонение точки падения головной части от точки прицеливания при стрельбе на дальности свыше 12000 км составляло 1,6 км. Со временем от радиотехнической подсистемы отказались, оставив только инерциальную подсистему. Система управления позволяла обеспечить дистанционный контроль параметров ракеты.

В результате применения ряда прогрессивных технических решений ракета Р-9А получилась компактной, что было важно при размещении ее в ШПУ. Для быстрой заправки баков окислителя (бак горючего заправлялся после установки ракеты в шахту) была разработана система скоростной заправки. Техническая готовность Р-9А составляла 10 минут (для ШПУ). На одной стартовой позиции (полк Хисамова) оборудовалось две шахтные пусковые установки, подземный командный пункт с системами управления ракетами, пункт радиоуправления и технологическое оборудование, необходимое для поддержания запаса жидкого кислорода. Старт ракет можно было осуществить только последовательно, так как радиотехническая система обеспечивала наведение только одной ракеты. Подготовка и проведение пуска ракеты Р-9А протекали автоматически, с дистанционным контролем каждой команды.

Но Р-9А не стала массовой ракетой» Всего было произведено ракет Р-9А 70 шт. Пик постановки этих ракет на БД  пришелся на 1967 год. Стояло в РВСН на БД всего 29шт. Поэтому Р-9А осталась ракетой ограниченного использования.

Я присутствую в полку полковника Дмитрия Василевича Богатырева на первом, испытательном «выезде» ракеты из хранилища и ее автоматической заправке.

Открылись ворота арочного МИКа и ракета Р-9А медленно на тележке-установщике «поехала» к стартовому столу и встала на него. Автоматически подключись стыковочные кабели и заправочные коммуникации. Началась предстартовая проверка ракеты, раскрутка (форсированная) гироскопов и форсированная заправка компонентами топлива. На пульте пуска загорелся красный транспарант «ГОТОВНОСТЬ!». Присутствующие так были поражены увиденным, что невольно стали аплодировать! По хронометражу весь процесс занял 26 минут. 

Так как кислородные баки ракеты не имели теплоизоляции, то в них кислород сразу закипел, что было видно по «дымкам» у трубок дренажных клапанов. В таком состоянии (заправленная кислородом) ракета может находиться на стартовом столе не более суток. После чего, кислород из ракеты надо сливать. На наземных стартах слив происходит самотеком. Керосин, через заправочную магистраль, обратно в цистерну. Кислород, по специальной сливной магистрали в емкость, находящуюся не ближе 100-120 метров.

Включили слив керосина, хронометрируем – время слива в допуске. Включили слив кислорода и вдруг – началась «пальба из пушек со звоном»! Это секции алюминиевых труб в местах сварки лопались со страшным шумом, да так, что некоторые секции вылетели из канавы, в которую были уложены, на 10-20 метров по сторонам!

Хорошо, что никто не пострадал! И не произошло взрыва, так как кислород слился по канавке, начинающейся у самого стартового стола!

Я вернулся в штаб. Доложил о происшествии Бородаю. Бородай, после некоторых уточнений, позвонил в ГУРВО, доложил.

Как всегда в таких случаях, собрали «консилиум» из офицеров службы. Обсудив, мы пришли к выводу, что причина разрыва сварки – резкий скачок температуры в трубопроводе. Вывод – надо изменить технологию сварки труб сливной магистрали. Парадокс ситуации в том, что подобная технология сварки уже использовалась на полигоне. Но там швы выдержали слив топлива.

Портативных рентгеновских аппаратов для проверки сварочных швов тогда еще у монтажников не было. Они появились позже.

Через некоторое время сварку провели заново, но другим сварочным неплавящимся электродом из чистого вольфрама и с использованием специальной присадки, а также используя трубы из другого алюминиевого сплава. Испытания прошли нормально.

Вот так, приходилось мне иногда отвлекаться от основной работы – приема комплекса РУП в этом же полку. Но, такие отступления практически не мешали, так как по ходу строительства и монтажа постоянно шли доработки и сооружений РУП и ее аппаратуры, согласование которых задерживало выполнению работ по РУП. Это вызвало значительное отставание от установленных ранее сроков.

РУП для комплекса 8К75 разрабатывался в достаточно сложной и неоднозначной ситуации, сложившейся в НИИ-885. Яблоком раздора стал заказ на разработку системы радиоуправления полетом межконтинентальной Королевской ракеты Р-7. Выполнение подобного заказа сулило большие премии, награждение орденами и высокими титулами и званиями. К сожалению, и тогда было велико значение административного ресурса и личных взаимных отношений.

На утверждение было представлено два эскизных проекта. С одной стороны Коноплев, Богуславский и поддержавший их директор НИИ Рязанский, с другой  - Борисенко и Барановский. Победил административный ресурс, как сейчас говорят! А также авторитет Коноплева.

Первый проект обеспечивал  достижение заданной точности с большим запасом, но состоял из нескольких пунктов управления, разнесенных друг от друга на сотни километров. Был очень затратным и весьма сложным. По второму проекту РУП размещался в одном месте, вблизи старта, но теоретически обеспечивал немногим меньшую точность. Но он был менее затратным и не таким сложным. Главное, он располагался компактно в районе стартовой позиции и не требовал «радиокрыльев», разнесенных почти на 1000 км. Можно предположить, что в случае принятия проекта Борисенко-Барановского, нам бы не потребовался «Байконур». Новый полигон можно было создать в Астраханских степях, ближе к Астрахани. Кстати, этот вариант рассматривался Госкомиссией.

Следует также учесть, что тогда основным электронным компонентом схем в РУП для ракеты Р-7 были электронные лампы. Надежность их была очень низкой. Производство элементарных транзисторов, которые теоретически, почти на два порядка надежнее электронных ламп, только осваивалось нашими заводами. Освоение их серийного производства шло очень медленно и сопровождалось значительными трудностями!  *⁾

^*)  Моя двоюродная сестра, Сосновская Маргарита, после окончания Института связи им. Бонч Бруевича по распределению попала на завод им Козицкого в новый цех, специально построенный для выпуска транзисторов. Она поведала мне несколько, прямо детективных историй, случившихся во время освоения крупносерийного производства первых отечественных транзисторов.

Был еще первый этап освоения работы на оборудовании. Сборка транзисторов сперва была ручная в специальном цехе без пыли. Одежда специальная.! Вдруг - брак – причина – пыль!    Причина реальна, связанная с отсутствием культуры персонала. При ремонте (перешивали пуговицы) специальной «беспылевой одежды» были использованы обычные хлопчатобумажной нитки!

Второй случай. Массовый брак, полная, длительная остановка цеха! Причина –сантехник заменил особый пластмассовый кран в душе на обычный латунный (примесь меди?).

Эти примеры я привел для того, чтобы, читающий эти заметки понял, что при внедрении высоких технологий нет мелочей.

Кажется, вроде мелочь, а «ракеты сейчас падают или взрываются»!

Вдвойне был прав Аркадий Райкин, в миниатюре, где сантехник «на одну крутку» не докрутил, и на одну «винтку» не довинтил»!

От своего товарища, однокурсника по институту, Гены Семенова (зама Борисенко) я слышал, что обсуждение и выбор варианта РУП было весьма бурным и не лицеприятым, особенно со стороны Барановкого (я это вполне допускаю, так как приходилось с ним общаться на «степных полях КапЯра».

Кроме того, в коллективе, руководимом Борисенко, (разработчик РУПа) я пробыл почти год и неоднократно присутствовал на проводимых Борисенко «разносах», поэтому про него самого могу сказать, что в принципиальных спорах с равными он «был не подарок», или говоря словами  Бабеля, - он бы «среди биндюжников слыл грубияном»!

Но, культурным! Поэтому работавшие под его руководством на «эти глупости» не обращали внимания. Он был «свой»! Постоянно шутил. Он был лишен всякого высокомерия. (Я хорошо помню, с какими словами он встретил меня в НИИ, когда я приехал к ним на стажировку адъюнктом).

К большому сожалению, победили не здравый смысл и научный расчет, а тупой «административный ресурс».

Результат:  Барановский хлопнул дверью и ушел в Харьковское КБ.

Борисенко остался у Рязанского, но, как побежденному, ему достались «объедки с царского стола» в виде разработки  небольшой, по существу редко используемой, системы «Слон». Для такого яркого, самобытного конструктора, часто принимающего нестандартные решения это было унижением.

Как рассказал мне Гена Семенов, еще раньше, Михаил Иванович был против повторения немецкой системы «Messina» в качестве БРК-1 для ракеты 8Ж38. Система была громоздкая, с малой точностью наведения, очень требовательная к неровностям и наклону местности. Группа Борисенко активно прорабатывала вопрос использования в системе наведения 3см диапазона волн. Первый действующий макет БРК в 3см диапазоне был испытан в институте еще в 1953-54гг. Поскольку работа была инициативная, то помощи от руководства НИИ-885 не было. Работа тормозилась смежниками, которые изготовляли мощные магнетроны и водородные тиратроны для модуляторов. После ряда неудачных экспериментов решили взять магнетрон, используемый в серийном самолетном радиолокаторе «Корунд». Решение оказалось правильным.

Сейчас, работая над этими воспоминаниями для публикации их в Интернете, я нашел в опубликованных книгах Чертока «Ракеты и люди» подтверждение этого.

Черток пишет:

«Опираясь на опыт создания систем боковой радиокоррекции  ракет Р-1, Р-2 и Р-5, еще в 1956 году Борисенко выступил с предложением создать альтернативную систему сантиметрового диапазона радиоволн и фазовым методом измерений. Эта система по сравнению с импульсной, разрабатываемой для Р-7 и Р-7А, обещала быть более компактной, универсальной, точной и простой в эксплуатации.

Борисенко открыто критиковал систему Коноплева - Богуславского, разработку которой поддерживал Рязанский. Технические разногласия обострили личные отношения Борисенко с "тандемом" Рязанский - Богуславский. Неудачи, которые происходили при пусках "семерки" по вине радиосистем, использовались Борисенко для доказательства порочности пути, выбранного Богуславским, и преимущества предлагаемой им системы»

И уже в другой книге, возвращаясь к этой теме, Борис Черток пишет:

«Коноплев был достаточно умен, чтобы понять, что в перспективе системы управления боевыми ракетами должны избавиться от громоздких и сложных радиокомплексов. Коноплев мне как-то проговорился, что разработанную и запущенную в производство систему для Р-7, если бы на то была его власть, он бы полностью переделал!»

Но часть группы Борисенко, ранее работавшей по системе БРК-2, под руководством Володи Леонтьева (куратор Чигирев Ростислав Александрович), продолжили разработку по предложенной для Р-7 РУП, но уже для новой малогабаритой ракеты Р-9 и Челомеевской УР-100.

В РУП предназначенном для управления ракетами Р-9 и УР-100  предполагалось использовать, в основном, только транзисторную электронику

Радиосистема Управления Пуском (РУП) ракеты Р-9

Когда я сказал Бородаю что знаю хорошо РУП, то явно блефовал. И немного, покривил душой. Я принимал непосредственное участие только в разработке  системы СОД - Системы Обработки Данных. СОД - специализированная ЭВМ, предназначенная для определения параметров полета ракеты Р-9А на конечном  участке траектории и выработки сигналов управления дальностью, коррекции отклонений по тангажу и отклонений в боковом направлении. С остальными элементами системы РУП, я был хорошо знаком, но детально, подробно, их не изучал. Поэтому, забывая порой, что бывает свободное время, – пришлось  ликвидировать этот пробел!

Система РУП ракеты Р-9А  была значительно механически защищена от воздействия ближнего ядерного взрыва. Основное сооружение, в котором размещалась радиоаппаратура, располагалось под землей. Оно было выполнено из монолитного железобетона, с толщиной стен  около полуметра и было заглублено на 5-7 метров. Кроме того, вся радиоаппаратура располагалась в сооружении на специальных, подвешенных на гидравлических амортизаторах платформах. Это значительно снижало вероятность выхода аппаратуры РУП из строя при сейсмических, ударных толчках.

Все антенные устройства располагались в сложенном виде в железобетонных капонирах, перекрываемых сдвигающимися многотонными крышами.

Антенные устройства состояли из:

1. Четырех приемных антенн «Большой крест» (фаза точно), расположенных в виде креста на – расстоянии сотни метров от основного  сооружения;

2. Сложной приемной антенны «Малый крест» (фаза грубо), расположенной в центре;

3. Круглой параболической  передающей антенны, также расположенной в капонире

Передаваемый сигнал был очень мощным, непрерывным в 3-х см диапазоне.

Прием происходил в диапазоне 10 см в импульсном режиме.

Примечание. К сожалению, не удалось отыскать фотографии или чертежи РУП. Нашел пока с великим трудом некоторые фото, которые приведу ниже.

По фотографиям видно, что сами антенны, несмотря на расположение в железобетонных капонирах, были выполнены достаточно устойчивыми к воздействию ударной волны и имели повышенную механическую прочность.

Наведение всех приемных антенн в заданную точку пространства происходило автоматически, отслеживая повороты основной передающей антенны. Для этой цели использовались так называемые «силовые сельсины».

Наводка передающей антенны происходила вручную (через машинные усилители) двумя штурвалами, один по азимуту, второй по углу места (наклону). Точность наводки антенн – десяток минут.

Для контроля наводки использовались проекционные шкалы. На механизмах поворота антенн были установлены прозрачные диски градусов и минут. С помощью системы линз и зеркал показания этих шкал выводились на небольшие экраны у штурвалов наводки.

В системе наводки антенн  ранее предполагалось реализовать принцип полностью автоматической наводки. На прозрачные диски с градусами и минутами были дополнительно нанесены штрихи кодовой разметки. С помощью светодиодной пары информация должна была считываться и сигнал направляться для определения величины в программное устройство. При совпадении значений азимута и угла места с заданными в полетном задании антенны стопорились, до посылки на ракету команды «отсечка двигателя». После этого антенны РУП должны были автоматически наводиться по полетному заданию следующей ракеты и т.д. и т. п. РУП, таким образом, мог управлять всеми ракетами позиционного района. Но в этом случае каждый последующий пуск происходил с задержкой, равной времени нового нацеливания на 1-1,5 минуты. Но из-за опоздания разработки мощных, точных силовых  шаговых двигателей реализовать цифровое автоматическое наведение антенн не удалось. А существующие аналоговые системы наведения не обладали нужной точностью.

При прогонке системы РУП оказалось, что иногда эта система дает сбой и дает значительные погрешности наведения (возрастали в несколько раз). Поэтому необходим дополнительный контроль положения антенн индикаторами положения. Но, этот контроль проводил человек-оператор, который мог сделать ошибку!

Вопросы к системе РУП сыпались, как из рога изобилия! Система индикации положения антенн представляла информацию в аналоговом виде, как в теодолите. Шкала градусов и шкала минут с нониусом! Однако, согласно исследованиям в области инженерной психологии, подобная шкала, имеющая нониус, при считывании показаний дает процент ошибок на порядок (а, иногда, на два порядка) больше, чем цифровая, той же точности.

При работе оператора в режиме дефицита времени и при стрессовой обстановке частота ошибочного считывания показаний шкал может возрасти катастрофически! Возник вопрос специального  психологического отбора операторов наводки антенн. Но такого отбора в  РВСН тогда не существовало!

Здесь позволю себе некоторое отступление и кратко изложу некоторые аспекты взаимодействия системы «Человек-Машина» и роли в этой проблеме науки «Инженерная психология».

Читал, что,  «Проблему взаимодействия человека и машины» обозначил в своей книге «Кибернетика» Норберт Винер. В 50-х годах в США, некоторые Университеты, по заданию военных, стали вплотную изучать этот вопрос и вырабатывать рекомендации по надежности этого взаимодействия. Однако, по моему мнению, эта проблема была исследована еще во время Второй мировой войны в Массачузетском технологическом институте. После войны эти исследования были опубликованы в одной из книг знаменитой «массачузетской серии» книг по радиолокации. Как я помню, там приводились результаты исследования различных органов управления (штурвалы, рычаги, ручки, кнопки и т.п.) и различные типы шкал на пультах, приборах для выбора наилучшего варианта их выполнения. В другом разделе этой книги предлагались методы и методики эффективного обучения операторов радиолокационных станций и контроля их умений и навыков.

Еще, в Манзовке я, как писал ранее, подписался на «Труды Американского общества радиоинженеров» (копию издавал ВИНИТИ). Там было много статей, посвященных тематике взаимодействия Человека оператора с аппаратурой. Я заинтересовался этой проблемой и стал покупать всю литературу по этому вопросу и продолжению решения этой проблемы в «Программированном направленном  обучении»

Как только я столкнулся, практически, с этой проблемой при приемке системы РУП, я снова обратился к соответствующей литературе. Я решил, что оператора надо интенсивно тренировать. Езда на машине до позиционного района занимала около часа, едешь и думаешь. Решил, что основой тренажера может быть полуавтоматический фильмоскоп. Подобные фильмоскопы тогда появились в продаже. В фильмоскоп закладывался рулончик пленки. Нажатием кнопки кадры можно передвигать вперед, назад, и устанавливать продолжительность просмотра.

Сказал об идее тренажера майору Карцеву. Он сразу не только ее одобрил, но и тут же отдал приказание о срочном приобретении двух фильмоскопов для службы.

Через день фильмоскопы приобрели. Еще через пару недель, по предложенному мной трафарету, было изготовлено несколько десятков слайдов для тренировки.

Первыми испытуемыми были мы сами – офицеры службы. Четверг считался у нас «невыездным днем». В этот день мы учились, проходили политзанятия, собрания, была читка приказов и т. п. Все захотели себя проверить на тренажере. А я набирал статистику и частоту ошибок установки и считывания. Тренажер «оброс» разными счетчиками. Раз зашел в комнату Бородай. Я ему объяснил, что и зачем. Вдруг он спрашивает: «А разве можно такую шкалу читать быстро?! У дальнобойных орудий были подобные шкалы наводки, но там наводили не спеша. Подумайте пару дней и доложите свои предложения.»

Поехал в полк Д.В. Богатырева, и вместе со старшим лейтенантом Дульневым, помощником инженера полка по РУП, решил провести с офицерами расчета наведения антенн тренировки с хронометражем на реальной аппаратуре. В условиях дефицита времени (30 сек) на наводку каждой антенны (при имитации напряженности внешним шумом) процент ошибочных наведений оказался катастрофическим и составил 15-20%! При увеличении нормы времени на перенацеливание до 1 мин. процент ошибок снизился почти в три раза. Основываясь на опыте использования моего тренажера, я ожидал получить процент ошибочных наведений не более 3-5%.

Женя Дульнев пообещал мне, что расчет наведения антенн будет тренироваться ежедневно, и о результатах он вечером каждого дня будет докладывать. Я попросил тщательно хронометрировать и документировать весь процесс тренировок. Выдал ему большой спортивный секундомер и дал форму бланка записи.

Через два-три дня Дудьнев доложил мне, что при установке нормы времени наводки в 2 мин, ошибок практически не стало. Но 2 мин. на наводку – это многовато! С другой стороны, определилась четкая зависимость, постоянные, регулярные тренировки значительно уменьшали вероятность ошибочного наведения.

Книги по инженерной психологии стали моими настольными книгами.

Всего в Козельске мной были собраны обширные статистические данные о времени считывания и ошибках (порядка 500-600 измерений). При первичном анализе результатов были выявлены очень интересные неожиданные закономерности, не описанные никем ранее.

Это была моя первая научно- исследовательская работа по инженерной психологии. Позже, уже в НИИ-4, я ее продолжил, и потом она была доложена на 1-ой Всесоюзной военной конференции по инженерной психологии и опубликована в ее Трудах.  Потом результаты этих исследований при содействии профессора Ломова были опубликованы в Трудах Кафедры психологии МГУ. Позже даже цитировались в работах зарубежных психологов. Мне было предложено написание диссертации на эту тему. Но для этого я должен был сдать дополнительно два экзамена кандидатского минимума: «Общая психология» и «Основы инженерной психологии».

Я доложил предварительные результаты Бородаю. При этом сказал, что в имеющейся документации время перенацеливания антенн с одного старта на другой не определено. Бородай сказал, что все пуско-наладочные работы на обеих стартах в полку Богатырева окончены, но акт приемки не подписан. из-за задержки ввода РУП. ГУРВО от командира дивизии требует, чтобы полк Богатырева поставили на опытно-боевое дежурство без РУП. Генерал Бурмак отказался, но не по причине отставания РУП, а ссылаясь на отсутствие боевой документации. Поскольку комплекс 8К75 не бал еще принят на вооружение.

Между тем ракета Р-9 «не хотела» летать и постоянно падала (чаще, чем сейчас «Булава»), как и ее конкурент - ракета УР-100 Челомея. Более половины пусков и тех, и других были признаны неудачными.

Из-за больших ошибок при выполнении перенацеливания антенн, Бородаем было принято решение - обязательно отметить в актах приемки РУП, что радиоуправление целесообразно использовать только для управления первой (одной) ракетой полка, а не 4-х двух полков.

При приемке антенн РУП выявился еще один значительный недостаток проекта. Антенны большого креста соединялись с пунктом РУП волноводами 10 см. диапазона. Для обеспечения сейсмической устойчивости волноводы были помещены в стальные трубы диаметром 200 мм на глубине 1,80 м. Чтобы волновод всегда располагался в центре трубы, к нему крепились специальные кронштейны с колесиками, облегчающими перемещение волновода в трубе при монтаже, а так же при колебаниях температуры. Для температурной компенсации волноводы имели специальные сильфонные вставки, которые располагались в монтажно-смотровых колодцах. При опытной эксплуатации было обнаружено, что сами колодцы были спроектированы ЦПИ-31 преступно небрежно.

Всю осень и зиму шла отладка системы СОД на РУПе. Почти каждая проверка оканчивалась отказом СОД. Завод-изготовитель был вынужден держать у нас постоянно инженера-наладчика и двух монтажниц. Кроме того, с завода-изготовителя для контроля прислали старшего лейтенанта-военпреда. Они прямо на месте в РУПе меняли дефектные детали. Но, оказалось, что не все отказы аппаратуры и замены транзисторов в блоках записывались в журнал испытаний. Помню, однажды, я взял журнал отладки и обнаружил, что записывается только треть отказов. В коробочке у монтажницы оказалось полтора десятка выпаянных транзисторов, а в журнале запись только о пяти отказах. Сказал об этом военпреду и по его реакции понял, что он «в курсе», но «не видит». Я «спустил на него собак»! А он отвечает, что мне не подчиняется. Вечером, я доложил ситуацию Бородаю.

Бородай принял жесткое решение: Военпреда на РУП не пускать до особого разрешения и сообщить в военную приемку завода о его замене. Контроль за доработками и устранением выявленных неисправностей возложить на Дульнева.

С первых дней непрерывного контроля выявилось по 8-12 замен блоков и транзисторов в день! Доложил Бородаю, он, зная мои знакомства и связи в НИИ-885, предложил съездить туда на 3-4 дня и доложить непосредственно райинженеру истинное положение вещей. Утром, я позвонил Володе Старцеву (зам.райинженера), чтобы он заказал пропуск и выехал машиной в Москву.

Старцев, сказал, что он, в общем, в курсе ситуации. Но сейчас это дело серийного завода. Надо позвонить туда в приемку Миткину. Позвонил, но «Миткина сейчас нет, за него остался. Иванов». Володя представился и сказал, что у него находится «зам. главного инженера части», и у него срочное сообщение о плохой надежности их аппаратуры. Тот предложил:

- Поскольку уже конец рабочего дня, пусть подходит к нашей проходной. Я встречу.

Володя мне передал его слова и пояснил, что заводская проходная рядом. Я вышел из НИИ, подошел к заводской проходной, и мы встретились. Представился майор (фамилию забыл). Приятный молодой человек, с виду деловой. Сели на лавочке в скверике, и я обрисовал ему положение. Он сразу высказал недоумение, поскольку у него информация от руководства завода, что в Козельске все нормально. Проговорили больше часа. Он даже был удивлен той подробностью, с которой я изложил ему суть и причины массового отказа транзисторов в СОД. Он пообещал, что доложит все Миткину. Военпреда заменят и пришлют более компетентного.

Я переночевал в их заводском «Доме для приезжих» и к обеду уже вернулся в Козельск. Доложил Бородаю ситуацию: завод в прорыве, подводит завод поставщик комплектующих. «горит» план. Транзисторы малонадежные. Сейчас у них на заводе по требованию военпредов хотят организовать 100% проверку всех комплектующих, как это делали в НИИ-885. Но это в будущем, так как нет соответствующего оборудования.

На следующий день Бородай вызвал на совещание инженеров полков Богатырева и Хисамова и их помощников по радиоуправлению: ожидается вскоре принятие комплекса 8К75 на вооружение, в полках почти все готово, за исключением РУП. Что предпринять? Выскажите свои предложения.

Решили аппаратуру РУП поставить на круглосуточный прогон и строго контролировать работу наладчиков с завода изготовителя. Поставить вопрос о возврате комплектов СОД на завод для замены. Решили также, что Бородай выходит с предложением к командиру дивизии генералу Бурмаку «О постановке полков на боевое дежурство без РУП». Тот докладывает в штаб Армии.

В первые две недели контроля, на РУПе Богатырева вышло из строя и заменено СОД более 30-40 транзисторов (из общего количества 3500). В следующую неделю – 10. Тенденция к улучшению хорошая, но все равно очень плохая надежность.

Следует сказать следующее. Когда я был в НИИ-885 на стажировке, адъюнктом, хорошо помню разговоры о предварительном отборе транзисторов, тогда после отбора 95-98% шло в брак! С тех пор прошло более 3-х лет. На транзисторных заводах появилась военная приемка. Транзисторы, используемые в СОД, поменяли свое наименование, вместо П-16 - стал МП-16 A, B или C (в зависимости от класса отбора). Но надежность, их улучшилась незначительно.

РУПы стал выпускать серийный завод, который не имел возможности проводить массовый тщательный отбор транзисторов. Кроме того, куда девать брак с «Военной приемкой»? Большая отбраковка ухудшает экономику производства.

Время шло, сроки поджимали, а ситуация с отказами транзисторных блоков улучшалась слишком медленно. Мне стало ясно, что такую систему принимать на боевое дежурство нельзя и даже преступно!

А тут еще новая дополнительная напасть. В тот год, в Козельске было много снега. Весна была бурной, река Жиздра вышла из берегов и затопила всю пойму. Поля быстро освободились от снега. Открыли смотровые люки на колодцах антенн «Больщого креста» и обнаружили, что колодцы полны воды. Кроме того, через плохо загерметизированные стыки секций волновода вода приникла в волноводы «креста». Некоторые секции покрылись коррозией, и поэтому их надлежало заменить!

Виновника нашли быстро после откачки воды из колодцев. Вода поступала через щель вокруг трубы. При зимнем снижении температуры железная труба сократила свою длину и «выдернула» свой конец  из колодца, разрушив цементную стяжку.

Вызвали проектировщиков из ЦПИ-31. Те предложили сделать ввод трубы через специальный сальник. Но волноводы пришлось доставать из труб и устанавливать новые. Старое серебро потемнело, и местами образовалась коррозия.

Я почти ежедневно выезжал в позиционный район и все сложные проверки аппаратуры РУП просил проводить только в моем присутствии.

Однажды, еще на стадии выполнения строительных работ, я совершенно случайно стал свидетелем грубейшего нарушения технологии при проведении герметизации вводимых в железобетонную коробку РУПа силовых и сигнальных антенных кабелей. Кабели надо было герметизировать специальным эпоксидным компаундом со строгим соблюдением заданной рецептуры. Солдаты – строители наливают эпоксидную смолу из бочки в ржавое мятое ведро, кружкой доливают отвердитель и пластификатор. Потом начинают размешивать железным арматурным прутом. Смола в ведре бурно вскипает, разогреваясь при этом на пару сотен градусов, и мгновенно твердеет, ведро лопается с треском! Даже прут не успели выдернуть!

Если бы отвердителя залили чуть меньше и этой кипящей смолой залили бы кабели, они бы мгновенно расплавились и замуровались в бетоне. Я прекратил этот бардак и доложил Бородаю. Все работы с эпоксидным компаундом были запрещены до прибытия проектировщиков из ЦПИ-31. Рецептура компаунда для герметизации ввода кабелей и технология его приготовления были изменены (изготовили специальные дозаторы) и был введен особый контроль выполнения этих работ.

Я, с детства был очень любопытный, и любознательный. Меня интересовали самые различные технические устройства. И здесь я не только в совершенстве изучил свою систему радиоуправления, но попутно и весь ракетный комплекс, ракету Р-9 и все ее наземное оборудование в целом по конструкторской документации.

Бородай на «разборах полетов» часто отмечал это. За каждым своим офицером Бородай «закрепил» один из полков. Так как первый РУП вводился в полку Богатырева, то этот полк достался мне. Мы должны были быть всегда в курсе всех выполненных и не выполненных монтажных и наладочных работ на своих объектах.

Я близко познакомился с командованием двух полков (командиры полковники Д. В. Богатырев и Г. Х. Хисамов), в которых были практически окончены все строительные работы, и работали монтажные и наладочные бригады из промышленности.

При поездках, в полках меня встречали всегда очень хорошо. Я, еще во время строительства и монтажа оборудования, познакомился со всеми командирами групп и многими офицерами. На совещаниях в дивизии часто «озвучивал» их претензии.

Я еще раньше, в Ледяной-Сазанке заметил, что некоторые уважаемые и толковые офицеры «на кухне» говорят и выдвигают правильные, хорошие предложения, а на совещаниях сидят и молчат! Так я взял за правило озвучивать хорошие, на мой взгляд, предложения. Правда, один из офицеров нашей службы-Ратников, постоянно выговаривал мне: «Зачем, это тебе надо!?»  Но я и сейчас остался таким. Не люблю халтурную работу! Как говорил Пушкин в Евгении Онегине, многие предпочитают:- «С ученым видом знатока, хранить молчанье в важном споре…». На мой взгляд, здесь возможны три причины:

-дремучая некомпетентность;

-страх перед тем, что: «Ляпнет не то!»;

- полная «НафигаМнеМания».

Последнее наиболее опасно для общества и государства. Именно после 2000-го года подобные люди стали чаще встречаться.

У нас, в службе главного инженера Бородая, такой, отчасти, был только один. Если в службе обсуждался важный вопрос, то Бородай сам следил, чтобы высказался каждый. Раз бурную дискуссию вызвал вопрос: «Нужны ли в нашей службе инженеры - строители??». В период выполнения строительных работ мы часто, но почти всегда случайно, обнаруживали грубое несоблюдение СНИП (Строительные Нормы И Правила). Комплекс мы изучали, как правило, по проектной документации, где встречались ссылки на соответствующие разделы и положения СНИП. Поэтому на нарушения их и обращали внимание. Специально изучение СНИПа не входило в программы наших училищ и академий.

Для того, чтобы как можно скорее «Показать АМЕРИКАНЦАМ - КУЗЬКИНУ МАТЬ» строительство ракетных комплексов в позиционном районе начиналось почти одновременно с началом строительства опытного комплекса на полигоне. Поэтому все недостатки в проекте автоматически переносились в строительство в позиционном районе. Для исключения такого положения, должна быть налажена оперативная связь строителей на полигоне со строительными частями в дивизиях. Для этого проектанты должны были сидеть не вылезая в Тюратаме. И сразу изменять проектную документацию, с одновременной передачей доработок в части. Но этого не было.  

Поскольку специальной службы приемки объектов в эксплуатацию в РВСН не было, то эту функцию приходилось выполнять самим войсковым частям силами своих офицеров. Учитывая, что во время усиленного развертывания РВСН в части попадает пополнение из других родов войск, приемщики из них получаются очень плохие.  Они не знают даже своей техники, а не то что какой-то СНИП и другие основополагающие строительные документы. Я уже не говорю о контроле приемки специального оборудования проверки, подготовки и пуска ракет и РУП. Здесь присутствие офицеров службы главного инженера было обязательным. В Козельске впервые была группа военпредов из ЦПИ МО-31(всего 2 или 3 чел). Но они были в строительной части, и с нами они не взаимодействовали!

Наша дискуссия показала единство мнений – военные должны от промышленности принимать объекты «Под ключ»! Для приемки объектов нужны специально подготовленные для этой цели офицеры-военпреды!

Сердюков своими приказами убрал военную приемку с заводов-изготовителей комплектующих для оснащения военной техники! Это ЧТО? Расстрел должен быть за такие деяния!

Для несения боевого дежурства нужна совсем иная подготовка офицеров. Глубокая инженерная подготовка не нужна. Главное – необходим общий интеллект и самое главное - натренированная психическая устойчивость! Безукоризненное знание всей Боевой документации и методов работы с ней Срок подготовки, при наличии базового образования в пределах 4-6 месяцев.

Результаты дискуссии Бородай доложил командиру дивизии. Подготовили доклад, с которым генерал Бурмак выступил на Совете РВСН. По слухам, доклад вызвал очень бурные обсуждения. Выступали «За» и «Против».  Было принято какое-то решение. Но, по-моему. и сейчас, в 2013году - «Воз и ныне там»!

Хочу сказать, что практически одновременно с изготовлением «Тренажера считывания шкал», я занялся изготовлением «Машины контроля знаний». Она предназначалась для, так называемого, «Выборочного контроля знаний».

Элементная база – электромеханическая: шаговые искатели и реле. Машина позволяла контролировать правильность ответа («Да» «Нет») на 3-5 вопросов. В «Памяти » машины» хранились «правильные» ответы на 50 вопросов (столько было положений на шаговом искателе). На каждом «Билете» (специальная перфокарта) по 3 вопроса, и на каждый 3-5 альтернативных ответов. Они все должны быть правдоподобными, но только один правильный. Перфокарта имела отверстия, в которые вставлялись «программирующие штырьки». 

Испытуемый накладывал «Билет» с дырочками на наборную панель (от аппаратуры РУП ракеты Р-7), вставлял в дырочки штекера (для выбора программы) и нажимал кнопочку против ответа, который он считал правильным.

К машине предполагалось подключение обычного телетайпа для документирования результатов (не успел-уехал в Болшево). Вместе с Дульневым подготовили вопросы по РУП. Помогали офицеры из расчета РУП. Обучающая машина, хотя была примитивной, но всем испытуемым понравилась.

Бородай продемонстрировал ее работу офицерам штаба. Я оформил «Контролирующую машину» как рационализаторское предложение с соавтором Женей Дульневым. Получил очередную благодарность от генерала Бурмака. После моего отъезда, Женя должен был повезти ее на Армейскую выставку.

Мое недавнее общение с преподавателями Серпуховского училища и Академии позволяет сделать вывод, что и сейчас методика преподавания с тех пор очень мало изменилась.

Офицеры, выполняющие обязанность «Командир дежурных сил» любого звена ответственности от ракетного полка и выше должны наряду со специальной подготовкой еще проходить строгий психологический отбор. Жизнь подтвердила необходимость такого отбора (в 1976-1978гг в РВСН было создано Управление психологического отбора).

Об одном трагическом случае во время боевого дежурства, в расследовании которого я принимал участие, постараюсь рассказать в последующей главе.

При решении каких-либо споров с представителями промышленности Богатырев иногда просил Бородая присылать меня, как куратора полка. У него инженером полка был какой-то бездеятельный, «вареный», как он говорил, майор. Рядом с волевым, очень инициативным и авторитетным командиром полка он не смотрелся, был каким-то анахронизмом. Очень часто на задаваемые Богатыревым вопросы по комплексу тот не мог дать внятный ответ или нес чепуху несусветную.!

Помощник по радиосистемам, старший лейтенант Дульнев, обижался на своего начальника, так как тот заставлял его выполнять собственные обязанности, которые отвлекали его от основной работы по форсированному вводу в эксплуатацию РУП.

Я так часто бывал в полку  Богатырева, что однажды, Бородай, то ли в шутку, то ли всерьез говорит: «Капитан Ягунов, может Вас назначить инженером к Богатыреву?!» Я ответил не очень уважительно: «Эту должность мне предлагали, полтора года назад, в Ледяной. Но я не согласился, поскольку считаю себя специалистом по радио.» Бородай улыбнулся (что бывало у него не часто) и ничего больше не сказал.

Со стороны, наш подполковник Бородай и командир дивизии генерал Бурмак, смотрелись, как равные специалисты, делающие одно важное для Страны дело. Я даже удивлялся их активности и слаженности в работе. Кроме того, оба были «ГОСУДАРСТВЕННИКАМИ»!

Генерал Бурмак очень ценил и уважал Бородая и ходатайствовал перед Командующим армией, о назначении его Главным Инженером армии.

Ну, пока о другом!  Чуть более раннем и более приземленном!

Я пишу жалобу самому Министру Обороны

Однажды я дежурил на командном пункте дивизии помощником, а дежурным был начальник штаба полковник Янченко. Служба течет медленно, говорим о житье-бытье. Он стал опять расспрашивать о прежней службе в другой дивизии. Как там готовились стать на боевое дежурство, какие возникали трудности, как обставлялся сам ритуал отправления на боевое дежурство и т. п.  Я ему подробно рассказал, что до того как попасть к ним в дивизию, я на Дальнем Востоке в полку проводил занятия по ракетной технике с офицерами, но преимущественно занимался рационализацией. Создавали тренажер по аппаратуре подготовки и пуска ракеты 8К64. За создание тренажера имел премию от Главкома РВСН. В монтажных и отладочных работах в Ледяной я участвовал редко. Но неоднократно присутствовал на ритуале заступления на дежурство. Рассказал, как за строптивость, отказ от назначения на должность не по специальности кадровик дивизии вывел меня «за штат». Я сидел три месяца без денежного содержания, писал жалобы во все инстанции и все без ответа. А мои непосредственные начальники, только разводили руками – «Должность начальника группы боевой телеметрии исключили из штата!» Командиры, которые совсем недавно объявляли мне благодарности и награждали денежными премиями забыли обо мне.

Янченко сказал, что невыплата денежного довольствия офицеру – это серьезное нарушение устава, и мне там, на ДВК, после прихода вызова к новому месту службы должны были выплатить полностью всю сумму недоплат. Он посоветовал по этому факту и о волоките с моим назначением, написать жалобу  прямо Министру Обороны.

На другой день я все это написал, показал Бородаю, тот посоветовал кое-что изменить. Жалобу послал заказным письмом с уведомлением о вручении.

Прошло всего 5-7 дней и мне вернулось уведомление о вручении, а еще через несколько дней меня вызвали в Перхушково к начальнику управления кадров РВСН генералу Иванову.

Я выписал командировку в Перхушково, где находился штаб и управление кадров РВСН. Бородай, который был в курсе моих дел, как человек весьма предусмотрительный, написал на меня служебную характеристику (видимо заранее) и утвердил ее у командира дивизии. Дали мне с собой опечатанный пакет с личным делом.

Разговор с начальником управления кадров РВСН

Прибыл в Перхушково. К заданному часу я уже сидел в приемной начальника отдела кадров РВСН.

Генерал Иванов начал с разгромных речей. И такой я, и сякой, и отказывался от престижных должностей и вообще я «мудак». Я ему ответил, что всегда служил Родине с честью. Имею только от Главкома 7 благодарностей и награжден Главкомом именными часами. За последний год в Ледяной имею 5 благодарностей от командира полка, три от командира дивизии и одну от Главкома. Взысканий за время службы не имел. По видимому, тот человек, который готовил  генералу справку обо мне, намеренно, с умыслом пытается скрыть свою вину и вводит его  в заблуждение.

Генерал вскрыл мой пакет с личным делом, прочитал последнюю мою характеристику. Выяснилось, что накануне в приказе мне была объявлена благодарность «За успешную работу по приемке техники и подготовке ее к боевому дежурству и высокие показатели в боевой подготовке».

Некоторое отступление. Благодарность, видимо, быстро “сработал” начальник управления кадров дивизии. Я с ним был в хороших, дружеских отношениях, отремонтировал телевизор и кучу электроприборов по мелочи. Но инициатором, наверняка, был сам Бородай, который «драл с нас три шкуры», но при этом за успехи всегда поощрял и никого из своей службы «не сдавал»!

Но при всем при этом, были и реальные причины, по крайней мере, четыре:

Первая: по поручению Бородая во время командирской подготовки мной было прочитано командному составу дивизии три лекции по системе радиоуправления. И ее дальнейших перспективах.  На первой из лекций был командир дивизии и похвалил Бородая за хорошую подготовленность его сотрудников. Бородаю это понравилось. Он это отметил на очередном совещании.

Вторая: Янченко, который возглавлял стрелковую команду управления дивизии, отметил, что команда заняла первое место, так как член команды капитан Ягунов выполнил все зачетные упражнения на “отлично”, набрав 498 очков из 500.

Третья: Командиры полков Богатырев и Хисамов постоянно докладывали Бородаю о реальной практической помощи в разрешении вопросов приемки объектов и подготовке полков к боевому дежурству.

Четвертая: Создание тренажеров и «Контролирующих машин» Проверка их и испытание в полку Богатырева.

После того, как генерал Иванов просмотрел мое личное дело, тон его изменился. Я доложил генералу, что я, инженер по радиоэлектронике, в последнее время специализировался по вычислительной технике, сдал кандидатский минимум. Наш кадровик утверждал, что эти специальности сейчас не нужны, и мне надо переквалифицироваться на двигателиста-механика. И, поэтому, мешал моему переводу. Генерал подтвердил, что сейчас даже создаются специальные курсы по переподготовке офицеров работе на ЭВМ. Беседа прервалась на обед.

После обеда генерал был настроен более благодушно. Он заявил мне, что по существующим законам время упущено, и вернуть полностью не выплаченные мне деньги, могут только по суду. Но министр требует немедленного решения. Я ему говорю, что в настоящее время я имею долги и, кроме того, я живу на частной квартире, за которую плачу треть зарплаты. Вдруг генерал говорит: «А что, если дадим тебе  квартиру, ты тогда склоку прекратишь?» «Да, даю слово офицера!»

Он берет телефонную трубку, звонит прямо Бурмаку и говорит ему. «У меня вот тут сидит «твой хороший офицер», капитан Ягунов. У него сложилось трудное материальное положение в связи с неправильным переводом с прежнего места службы. У командования есть мнение помочь ему, предоставив квартиру вне очереди, немедленно». Тот, видимо стал упираться, говорить о жилищных трудностях, что у него много очередников. «Да, Да! Рекомендацию Главкома я высылаю по закрытой связи прямо сейчас!». Потом спрашивает меня: «Вы довольны?» Я ответил уклончиво, что это будет справедливое решение. «Тогда распишитесь на шифротелеграмме от Министра Обороны, что вы  к РВСН претензий по денежному содержанию не имеете».. Дал мне бланк шифротелеграммы. Я быстро пробежал ее глазами, не запомнил, но она была нелицеприятная. Я написал и расписался. Потом говорю генералу, что именные часы, о которых написано в личном деле, мне так и не вручили. Генерал пообещал выяснить ситуацию и найти их. Встал, подал на прощание руку, и сказал, что с тем кадровиком он еще разберется. И, кстати, он разобрался!

Я узнал о наказании кадровика чуть позже, когда служил в НИИ-4.  Тот, наш кадровик, в Перхушково получил от Главкома выговор по какой-то причине и поэтому так и не получил долгожданного полковника, а был уволен подполковником. Возможно и с моей подачи!

В тот же день я вернулся в Козельск, прямо из Перхушково, на попутной нашей машине. Везет! Так бы было всегда!

Я получаю ключи от квартиры

В штабе я сразу доложил  Бородаю о поездке в Перхушково. Он кратко попросил доложить о моем разговоре с генералом Ивановым. Потом повел меня к Бурмаку, который торжественно объявил мне, что решением жилищной комиссии дивизии мне выделена однокомнатная квартира. Завтра можете получить ордер и можете вселяться. Радости моей не было предела. Я отпросился и побежал сообщить радость Нине. Она, естественно,. не ожидала такого быстрого поворота событий в мою пользу. И очень переживала. Вот так, иногда, некоторые вопросы сверхоперативно решались в Советской Армии! 

На следующий день в ЖКО я получил ключи от квартиры. Квартира была однокомнатная, на первом этаже в четырехэтажном доме. В доме жили в основном семьи командного состава дивизии. Комната 16 м² и кухня 12 м². Это была первая порядочная квартира за нашу с Ниной совместную жизнь.

Обеспечение продуктами питания в Козельске, как и во всей стране, было неважным. Белый хлеб (с добавкой кукурузы) выдавался по талонам только детям и больным диабетом.

Лена пошла в детский сад. Нина работала. Работа ей нравилась. Вынужденное безделье в  Сазанке ее очень тяготило.

После получения квартиры, мы  стали продумывать вопрос  о приобретении пианино для обучения Лены музыке. В те годы пианино свободно не продавались. Самое реальное приобретение – только через выигрыши лотереи. Приобретается выигрышный билет, который затем обменивается на пианино. Я познакомился с заведующей городской сберкассой и она за небольшое вознаграждение пообещала сообщить нам о выигрыше. Через некоторое время купили билет, а потом почти месяц ждали извещения о его проверке. Пианино – «выигрыш» послали нам на ст. Сухиничи. Я взял в дивизии машину и получил его в багажном отделении станции. Привез домой, где с нетерпением его ждали.

В январе в 1964 году мы купили телерадиолу «Концерт». В верхней ее части был расположен 3-х скоростной проигрыватель.

За студенческие годы я накопил два чемодана грампластинок, которые хранились у родителей на Монетной.

Когда я ездил за Леной, то в Свердловске купил для квартиры широченный (1,8 м) 3-х створчатый шифоньер, раздвижной стол и забрал свои вещи, включая все грампластинки и все книги.

Для Лены это была большая радость, так как ей самой разрешалось ставить пластинки в проигрыватель!

До этого у нас был магнитофон «Днепр» со встроенным в него самодельным радиоприемником.

Я сделал для «Концерта» сложную телевизионную антенну «Двойной квадрат с директорами и рефлектором, которая свободно принимала Калугу и иногда, в хорошую погоду, даже Москву. Кроме того, в «Концерте» я заменил 43 сантиметровую телевизионную трубку (на фото) на 47 см. Для ее установки пришлось даже подрезать немного ящик и значительно доработать блок строчной развертки.

Наша 28-я Гвардейская дивизия

Что меня поразило в нашей дивизии, так это частое и повсеместное подчеркивание всеми командирами, что служишь в Гвардейской Краснознаменной дивизии! Солдатам, после прохождения периода молодого бойца, Знак гвардии вручался перед строем, в торжественной обстановке. Даже мне его вручил сам командир, генерал Бурмак на общем собрании офицеров. Это воспитывало высокое чувство долга, патриотизма, и у нас в дивизии практически не было нарушений уставов. Солдаты с гордостью носили знак «Гвардии».

Дивизия находилась в периоде строительства и монтажа нового ракетного комплекса, поэтому мне приходилось каждый день выезжать для контроля в позиционный район. Работы было так много, что иногда не успевал вовремя пообедать. Несвоевременное питание привело снова к обострению гастрита, от которого я лечился в Сазанке. У Нины тоже часто стал болеть желудок. Мы старались соблюдать диету.

Работы своей по системам радиоуправления было невпроворот, но Бородай еще уплотнял наши рабочие планы. Подходили сроки установки ракет на боевое дежурство, и напряжение приемки возрастало.

Вообще, мне нравились командиры подобные Бородаю. Таким командиром был у меня в Сазанке майор Рыбин. Они требуют со своих подчиненных по максимуму, но освобождают их от посторонних дел. Каждое правильное самостоятельные решение поощряется, и твои успехи доводятся до всех. Это вызывает дух соревнования за лучшее исполнение задания.

Зная адский наш труд, Бородай никогда не давал офицеров своей службы в обиду. Не слушал никаких наговоров, в каждом критическом случае разбирался сам. У него всегда было непроницаемо строгое лицо, но это была внешняя оболочка, за которой скрывался культурный, порядочный и очень вежливый и даже мягкий человек.

Отступление.  В этом я убедился позже. Встреча с Павлом Ивановичем Бородаем, генерал-лейтенантом, состоялась у меня в Одинцовском госпитале. Там я проходил обследование перед увольнением  из армии  в запас. Бородай также в это время проходил плановое обследование, занимая генеральскую двухкомнатную палату. При случайной встрече, он пригласил меня к себе в палату, мы играли в шахматы и беседовали как фронтовые друзья. Он сразу заявил, что он для меня Павел Иванович. В разговоре он выразил сожаление, что я тогда в Козельске отказался от его предложения поехать с ним во Владимир. Он сказал, что считал меня надежным сотрудником и достойным впоследствии занять полковничью должность. Я ему ответил, что работа мне нравилась, но мне ближе научная работа.

Признаюсь, что у него в службе я работал «на износ», но с удовольствием! Майор Виктор Карцев получил подполковника еще в Козельске и ушел в штаб армии вместе с Бородаем, но в Оперативный отдел.

Госпиталь, рождение сына

Постоянные разъезды по позиционному району, нерегулярное питание, значительные ежедневные стрессовые нагрузки нарушили мое здоровье и привели к тяжелейшему обострению гастрита. У нас в поликлинике мне поставили диагноз – ущемление диафрагмы желудка, т. е. грыжа желудка и направили на срочную операцию в окружной госпиталь, в город Калугу. Нина была уже на 9-ом месяце беременности. Что делать? Решили - мне ехать на операцию.

На мое счастье, я попал в руки чудесному доктору-хирургу полковнику в отставке (к сожалению, забыл его фамилию, а подпись в карте неразборчива). Начальником отделения был майор  Сомов. Меня очень тщательно обследовали и пришли к выводу, что у меня нет грыжи желудка, а воспаление желудка вызвано сильнейшим авитаминозом, нерегулярным питанием и сильными стрессовыми нагрузками. Это определяло неправильную работу поджелудочной железы. Основное лечение – значительные дозы поливитаминов, особенно групп «С» и «В» и успокоительные антистрессовые таблетки.

В госпитале, во время диагностических процедур, я несколько раз глотал барий. Меня смотрели и делали рентгеновские снимки при всех возможных и невозможных положениях тела. Включая, в положении «вниз головой». После недели интенсивных обследований доктор-хирург сказал, что в операции нет необходимости. Возможно, иногда при большом разовом приеме пищи на пустой желудок, тряску в автомобиле и возникает явление ущемления диафрагмой желудка. Но это не причина для операции. Главная рекомендация - прием пищи малыми порциями при усиленном употреблении поливитаминов, особенно осенью и зимой. При поездках желательно брать с собой термос с обедом.

Доктор назначил мне лечение, диету и хотел понаблюдать меня  еще неделю. Но тут вдруг в госпиталь позвонил Карцев из штаба и сообщил, что Нину отвезли в роддом Козельска. Я обратился к начальнику хирургического отделения. Мне срочно выписали выходные документы и даже предоставили санитарную машину, чтобы я успел на последний автобус, отправляющийся в Козельск. До сих пор с благодарностью вспоминаю эту помощь медицинского персонала госпиталя.

Утром мы с Леной были уже у окна палаты, где была Нина. Роды прошли хорошо, и появился на свет красавец-богатырь Алексей (сын божий). Это был желанный ребенок!

Через некоторое время Нину выписали домой, а Лена проявила себя любящей, умелой нянькой. Она быстро научилась перепелёнывать Алешку, который был изрядный писун, а «памперсов» тогда не было.

Служба в Козельске под началом Бородая, была очень трудная, но при всем, при том интересная. Я ощущал себя нужным Родине! Это не просто слова, это наивысшее проявление патриотизма! Даже личное иногда отступало на второй план. Чувство, что тебе доверяет твой командир, не позволяло дать себе расслабиться.

 Внезапный ночной вызов в штаб или «Ответственное поручение» Бородая

Однажды в конце ноября или в декабре Бородай позвонил мне на квартиру по телефону часов в 10 вечера и говорит: «Евгений Анатольевич, оденьтесь потеплее для выезда в позиционный район и через полчаса я Вас жду в своем кабинете». Меня звонок очень озадачил! Во-первых, Бородай очень редко к своим помощникам обращался по имени-отчеству, обычно только по званию и фамилии. Во-вторых, Бородай никогда не работал по ночам, считая это слабостью руководителя.

Я быстро собрался, надел валенки, меховые брюки и куртку и минут через 20 был уже у Бородая в кабинете. Он извинился, что вызвал меня так поздно. Потом сказал, что мне он дает «очень важное поручение» – устроить показательную экскурсию для высокого «чина» из Министерства Обороны по всему нашему ракетному комплексу. Показать все, что можно показывать высоким чинам. Рассказать подробно все, о комплексе. Надо создать самое лучшее впечатление о самом комплексе. Приезжее лицо имеет очень высокий статус и от него многое зависит!

Я спросил Бородая: «Кто приедет?» Он ответил, что сам этого не знает и командир, генерал Бурмак, ему не сказал.

- Выезд примерно в 23 часа. Все указания в полки о ночном визите даны. Возьмите «для чина» вторые валенки и полушубок у дежурного. Поедете на моей машине, она стоит у входа, шофер в дежурке. Подготовьте всё и приходите сюда.

Я спустился к дежурному, взял «командировочные» валенки и полушубок и попросил шофера отнести в машину, а валенки положить к обогревателю. Вернулся в кабинет, ждем.

Вызывает командир дивизии, генерал Бурмак, к себе. Там сидит солидный «дядя» в гражданском, лет около 50-ти. На нем хорошо сшитый костюм из очень дорогого материала. На ногах очень красивые сапоги, судя по голенищам «на меху». Видно, что человек из «верхов».

Бурмак нас ему представил: «Начальник службы подполковник Бородай, Ваш сопровождающий, инженер-капитан Ягунов.» Он поздоровался с нами за руку и мне так по-простому говорит: «Ну, поехали!».

Ранее Бородай меня проинструктировал, что если командир дивизии не определит, в какой полк ехать, то поедете в полк к полковнику Богатыреву (пл 11) на наземный старт. Из ближайших полков там больше порядка. Если вдруг наш гость решит (кто его знает?), что желает посетить комплекс с шахтным стартом, то поедете в полк к полковнику Хисамову. Но предупредите, что до полка ехать зимой более часа.

Мы вышли из штаба, сели в машину и отправились в ночную экспедицию по позиционному району. Были предупреждены все дежурные полков по маршруту следования, что к ним  едет «ночной ревизор» По дороге «чин» спросил меня, как меня зовут, кто я и откуда? Ответил, что я инженер капитан Ягунов, помощник инженера дивизии. «Как вас зовут?» Я ответил. «А я - Иван Васильевич» (точно не помню).

По пути я кратко рассказал о ракетном комплексе Р-9. Комплекс разрабатывается в двух вариантах – наземный и шахтный. Комплексы групповые, по две ракеты в наземном варианте и три в шахтном. Проверка оборудования и заправка автоматизированы практически полностью, поэтому готовность к пуску с наземного старта после получения команды около 30 минут, а шахтного 10-15 минут. Ракета в «Боевой готовности» находится в хранилище вблизи старта с подстыкованными всеми кабелями электропитания и проверки, с пристыкованной и проверенной головной частью. При получении команды «Повышенная готовность» ракета автоматически проверяется. При получении команды «Полная готовность» все электрические кабели автоматически отстыковываются, и ракета в автоматическом режиме движется с стартовому столу и устанавливается на него. Происходит автоматическая стыковка ракеты с заправочными коммуникациями и электрокабелями системы пуска. При получении команды «Пуск», происходит предстартовая проверка оборудования, форсированная раскрутка гироскопов и форсированная заправка ракеты компонентами топлива. Переохлажденный кислород обладает повышенной текучестью и заправка занимает не более 7-10 минут. Лимитирующим временным фактором сейчас является время раскрутки гироскопов системы управления ракеты (было 15-20 мин). Но конструкторы пообещали его сократить до 7-10 минут. Таким образом, готовность ракеты к пуску, при получении команды, около 10 минут.

Так за разговором, мы незаметно доехали до полка Богатырева.

Дежурный нас встретил у проходной, доложил: «Товарищ, проверяющий…» и спросил надо ли нас сопровождать. На объектах находятся офицеры дежурной смены. Я сказал, что сопровождать нас не надо. Сейчас мы идем в МИК и к старту. И я повел «экскурсанта» на объект.

У каждого агрегата или сооружения я останавливался и подробно рассказывал о его назначении и тактико-технических характеристиках. Мой «Иван Васильевич» внимательно слушал и задавал  вопросы. Особенно я отметил, что впервые используется хранение кислорода в переохлажденном состоянии. Кислород не кипит при хранении, поэтому за год испаряется не более 2-3%. Одновременно кислород является экологически чистым и не вредным окислителем. Показал ракету в МИК, путь к старту, стартовое устройство. В МИКе показал, что ракета на тележке лежит с пристыкованным стартовым переходником, обеспечивающим автоматическую подстыковку всех электрокабелей и заправочных коммуникаций. Показал сооружения насосной станции. Сказал, что для обеспечения форсированной заправки окислителем и горючим насосы приводятся в действие специально разработанными форсированными электродвигателями мощностью по 400-450 Квт. Для этой же цели заправочные коммуникации выполнены из труб большого сечения. И т. д. и т. п.

Показывая ракету в МИКе, я рассказал о высокой степени готовности ракеты к пуску, особенности быстрой заправки, показал хранилища топлива и окислителя. Рассказал о специальных, уникальных машинках для переохлаждения кислорода - «филлипсах», находящихся в верхней части хранилища кислорода. Но туда, по железной стремянке он отказался подниматься. Показал подземный командный пункт полка и порядок действий при подготовке ракеты к пуску и имитацию пуска. Сказал, что шахтный комплекс по оборудованию идентичен, но имеет высокую сейсмическую защиту и защиту от  ЭМИ (Электро Магнитного Импульса), сопровождающего ядерный взрыв.

Экскурсия «чину», по-моему, очень понравилась. Во-первых, я его привез в лучший полк дивизии, находящийся в наибольшей готовности. Там к нашему «внезапному» приезду успели навести чистоту. Очистить от снега дорожки. Во-вторых, мне удалось обойти все «не смотрибельные» места. «Чин» получил от меня исчерпывающие сведения по комплексу, и я смог обстоятельно ответить на все его вопросы.

Экскурсия длилась более 2-х часов. Перед обратной дорогой дежурный напоил нас горячим, хорошим чаем. На обратном пути «чин» все же поменял свои утепленные сапоги на теплые валенки. В гостиницу «люкс» вернулись под утро в 4-5 ночи. Он меня поблагодарил за подробный рассказ и пожал руку.

Что это было важное лицо, говорил и тот факт, что генерал Бурмак утром, лично проводил его до машины при отъезде.

На службу я пришел, как было мне объявлено только к 12 часам. Бородай вызвал меня в кабинет, очень подробно расспросил об «экскурсии» и сердечно (что вообще ему не свойственно) поблагодарил за хорошее исполнение его поручения. Бородай также сказал, что, по словам генерала Бурмака, «чин» отметил высокую степень готовности техники полка, хорошую подготовку и отличную степень знаний сопровождавшего его офицера. В конце беседы говорит: «Евгений Анатольевич, о ночной поездке лучше в службе не распространяться.» Я был озадачен. Но никому о ночной «экскурсии» не сказал. Кто был этот «чин»? Зачем он приезжал ночью?

Позже Янченко, при совместном дежурстве на КП, проговорился, что приезжал инкогнито начальник военного отдела ЦК КПСС, генерал-лейтенант. Но даже ему фамилию не сказали! Из разговора с ним я предположил, что он не знал, что генерала возил на ракетный комплекс я.!

Прямо какая-то детективная история! А для меня до сих пор не ясно - почему для проведения экскурсии такого высокого гостя Бородай не поехал сам, или не послал своего заместителя майора Карцева, а выбрал меня, капитана-радиста, позже всех прибывших в его службу?

Важное примечание. Уже в наше время, зимой 2011 года, читая в Интернете воспоминания Первого зам С.П. Королева академика Черток Бориса Евсеевича  «Ракеты и люди»,  я обнаружил некоторые данные, проливающие некоторый свет на таинственное появление высокого «чина» в Козельске.

 Оказывается, между Королевым и Челомеем шла борьба за первенство устанавливать свои ракеты в позиционном районе «Козельск». Вопрос был очень  запутанным, и для его разрешения было решено срочно направить в Козельск личного представителя Генсека. Тот ознакомился с ситуацией на месте и доложил в ЦК. Вопрос был решен в пользу королевской ракеты. Черток, который отличается документальностью и точностью изложения фактов, тоже не назвал фамилию личного представителя Генсека!

Жизнь показала поспешность и ошибочность такого решения! Ракетная система Челомея по всем тактико-техническим характеристикам, после проведенной доработки значительно, превосходила ракетную систему Королева. Необходимость заправки ракеты перед пуском, а также жидкий кислород, существенно снижали тактические возможности ракеты Р-9 .

В одной из статей, посвященных испытательным пускам ракет, я прочитал, что полигонные испытания ракет Р-9 и УР-100 проходили очень напряженно. Практически, каждый второй пуск обеих ракет был аварийным. Из 41 пуска ракеты Р-9 - 20 пусков  были аварийными! А у Челомея из 38 пусков, аварийными были 22! Королев быстрее справился с «детской» болезнью Р-9. Кроме того, Королев, используя свой авторитет у военных и свой административный ресурс, добился начала строительства своих комплексов еще до начала полигонных испытаний ракеты Р-9. Строительство началось параллельно на полигоне и в дивизиях.

Возможно, что быстрая постановка ракет Р-9 на боевое дежурство диктовалось международной обстановкой в то время. Кроме того, инженеры-гироскописты Кузнецова сдержали свое слово и буквально через месяц провели соответствующую доработку аппаратуры, что сократило время раскрутки гироскопов до 6 минут. Был реализован «Самый быстрый» старт!

Но в долгосрочной перспективе, все ракеты Р-9 заменили на челомеевские УР-100.

Мой первый отпуск из Козельска

В первый отпуск после рождения Алеши, мы всей семьей поехали навестить моих родителей на Урал, в поселок Монетный. Там как раз в это время была в отпуске моя старшая сестра Миля с девочками. Мы все сфотографировались.

Мама во время войны переболела брюшным тифом, и от истощения у нее развилась дистрофия. До войны она была очень полная, и у нее часто случались сердечные приступы. Весила она более 80 кг.  После того, как она сильно похудела, у нее сердечные приступы прекратились! Поэтому ее страшил любой набор веса. И даже когда жизнь наладилась, она строго ограничивала себя в еде и соблюдала строгую диету. Хотя, когда окончилась Война, ей было всего 50 лет, выглядела она, как худая старушка. Она занялась огородом и цветоводством. У нас были самые красивые цветники на Монетной. И все цветоводы приходили к ней за консультацией.

У мамы от такой диеты было мало сил, и ей всегда по домашнему хозяйству помогала наша давняя знакомая и соседка Ивановна. Это была крепкая рослая бабушка. Внуки ее жили в г Березовском, в 18 км от Монетного. Я помню, как она иногда говорила: «Давно внуков не видела, надо сгонять  (естественно пешком) в Березовск!

Последние годы с мамой и папой жил третий член семьи –маленькая собачка «Франтик». Очень добрый и умный песик  Он четко определял, когда на крыльцо поднимался папа и радостно коротко взлаивал, сообщая маме, что пришел хозяин.

Приехав на Монетный, мы с Ниной посетили всех наших знакомых и одноклассников. Отпуск пролетел быстро и незаметно.

Случай на дежурстве на КП

Мы, помощники Бородая, в обычные наряды и дежурства не ходили. Бородай разрешил нас задействовать только в дежурстве на Командном пункте дивизии, в качестве ПКД (Помощника Командира Дежурных сил дивизии). Дежурство суточное, с 10 утра. Основная обязанность помощника дежурного принимать, расшифровывать и записывать все поступающие команда с Центрального Командного Пункта Ракетных Войск Стратегического Назначения. Составлять шифрованные ответы. Делать это надо было очень быстро, поэтому мы (во время дежурства) много тренировались.

Важной обязанностью было также – «Контроль телефонных внешних разговоров открытой связи и выявление лиц, нарушающих режим секретности». Необходимость такого контроля была обусловлена халатным, а подчас даже преступным несоблюдением режима секретности работниками гражданских предприятий, поставщиков и наладчиков ракетной техники. Секретная связь работала безукоризненно, но для этого надо было обязательно приходить в штаб дивизии. Проще было звонить из гостиницы «по межгороду». При этом можно было говорить о различных недостатках, недоработках и «глюках», выявленных в процессе работы, и которые хотели скрыть от военных. Грешили подобными нарушениями и некоторые представители командования РВСН, находящиеся в командировке. Для контроля переговоров на КП была смонтирована «станция перехвата межгорода». Она позволяла контролировать и вести многоканальную запись переговоров с определенных телефонных номеров, если абонент звонил на определенные телефоны. Редко кто будет сообщать секретные сведения своей жене, хотя иногда случались и такие случаи.

Запись обычно велась в автоматическом режиме и потом передавалось представителю КГБ в дивизии для расшифровки. Однажды мы записали разговор одного генерала (представителя ГУРВО в дивизии), и его сразу отозвало командование РВСН и сделало «оргвыводы».

Тревога – «Ядерная угроза!»

При возникновении повышенной радиации на КП или в позиционном районе, срабатывали датчики радиации, и на КП дивизии включалась громкая сирена. Датчики обычно настраивались на срабатывание по пятикратному превышению уровня радиации относительно фонового уровня.

Когда меня вызывали к начальнику управления кадров РВСН, я ему сказал, что именные часы мне не вручили. Генерал пообещал выяснить ситуацию. И он выполнил свое обещание – мне прислали именные часы с гравировкой. Я стал носить «Главкомовские» именные часы. Часы были «Командирские», очень удобные и красивые, поскольку были выполнены по специальному заказу. Я ими очень гордился!

И вот, однажды, как только я с этими часами пришел на дежурство, и как только переступил порог КП, сработали датчики радиации и взвыла сирена! Естественно – в штабе страшный переполох! Не сразу сообразили, что виноваты мои часы. Сирену отключили, достали дозиметр, измерили излучение. Оказалось, что я только за один год от часов мог получить сполна предельную допустимую дозу радиации! Известно, что со временем уровень радиации падает. Так интересно, сколько я бы получил радиации, если бы мне их вручили тогда, в Кап Яре в 1956г. Оказалось, что для светящихся стрелок и цифр в часах в те годы использовались радиоактивные материалы. От их излучения и сработала сигнализация на КП. Циферблат часов был не стандартным, и заменить его я не смог. Хотя уже потом я сообразил, что надо было завернуть часы в свинцовую оболочку и спрятать в безопасное место. А позже, может, снизилась бы радиация.

От ношения часов пришлось отказаться. Я пошел к нашим «химикам». Они мне дали свинцовый контейнер, который ранее использовался для хранения эталона радиации. Вот я и поместил свои часы в этот свинцовый контейнер и запер его в отдельную ячейку своего сейфа! «Фонил» не только светящийся циферблат, но и весь механизм. По - моему, после отъезда из Козельска я так и забыл часы в этом сейфе.

Ракетные системы Козельска

В Козельске первые ракеты в позиционном районе ставили королёвские, малогабаритные Р-9А. Это экологически чистые ракеты, так как у них горючее – авиационный керосин и окислитель - жидкий кислород. Первые стартовые позиции были групповыми по две ракеты в каждом полку. Стартовые сооружения были наземными.

В тактическом отношении такие сооружения имели существенный недостаток – отсутствие какой-либо защищенности стоящей на старте ракеты, не только от ядерной угрозы, но даже от попадания пули или маленького осколка! Кстати, подобный случай действительно имел место в одной из частей РВСН. Солдат, часовой, случайно прострелил ракету. Ее пришлось отправить на завод для ремонта.

Перед стартом ракета находилась в наземном хранилище арочного типа, обвалованного грунтом толщиной в 1,5-2,0 метра. Хранилище имело стальные ворота, которые выдерживали нагрузку не более 0,5 кг/см. Самым уязвимым от взрывных факторов было хранилище кислорода. Основа сооружения – вертикально установленная изотермическая цистерна, выполненная из алюминиевых сплавов, вся ее защита – ограждение из железобетонных плит, связанных стальным каркасом. Цистерна-термос имела двойные стенки с теплоизоляцией из многослойной полированной алюминиевой фольги. Для уменьшения испарения кислорода имелись специальные компрессоры для переохлаждения – «Филипсы», находящиеся в верхней части сооружения, которые охлаждали кислород до температуры ниже температуры кипения кислорода.

Снова про систему РУП и учет отказов аппаратуры

Как я ранее уже писал, самым ненадежным элементом в РУП была система СОД. Для надежности аппаратура СОД была затроирована, т. е. состояла из 3-х ЭВМ, работающих по принципу голосования. На выходе сравнивались сигналы всех 3-х ЭВМ, и управляющий сигнал выдавался по совпадающим сигналам 2-х ЭВМ.

В нашем позиционном районе заканчивалось строительство трех РУПов, в каждом из полков. Началась опытная эксплуатация пока только одного, в полку Богатырева. И тут мы встретились со зверем, который называется: катастрофически массовый отказ транзисторов в СОД. Специализированная ЭВМ (СОД) оказалась тем устройством (несмотря на тройное резервирование), от судьбы которого зависело вообще существование системы радиоуправления!

В НИИ-4 в ту пору развил активность «Отдел надежности», руководимый профессором, полковником. Шор Я.Б. Надо было оценить реальную надежность ракетных комплексов. Требовалось организовать сбор статистики по отказам ракет.

Не знаю чем объяснить, но на первом нашем ракетном испытательном полигоне Капустин Яр не было подразделения занимающегося вопросами надежности принимаемых на вооружение ракет! Как говорил мне полковник Шубравый, он не раз выходил на Вознюка с подобным предложением, но вопрос всякий раз откладывался. Основной мотив – пусть промышленность делает надежные ракеты!

Штабы Армий разослали в дивизии директивы о сборе сведений об отказах ракетной техники и ежемесячной их отсылке в штаб Армии и в НИИ-4МО. Из штаба были присланы «бланки описания отказа». Соответственно, служба главного инженера дивизии требовала из полков сведения об отказах всей ракетной техники. В ракетном полку за это отвечал инженер полка.

Присланные нам специальные формы-анкеты - «бланки описания отказа» были громоздки и неудобны для заполнения. Они не были унифицированы и были различные в зависимости от вида техники. Обрабатывать информацию, содержащуюся в этих «бланках описания отказов» практически было невозможно. Кроме того, при отсутствии стандартной формы каждая Армия разрабатывала и рассылала по частям свои бланки отказов. Это вызывало колоссальную неразбериху.

Поскольку «бланки отказов» надо было заполнять в двух экземплярах, то это загружало нас всех лишней  писаниной. Пришлось в службу взять дополнительного писаря-солдата, который переписывал данные во второй экземпляр.

Мы в своей службе вели специальные «журналы отказов». Заполнение этих журналов со многими графами, тоже превращалось в «египетский» труд. Затем ежемесячно, по данным журнала, надо было оформлять отчет по определенной форме.  Отчет посылался в штаб армии, а уже оттуда в Отдел надежности НИИ-4.

«Бланки описания отказов» заполняли офицеры в полках. Из-за отсутствия четкой регламентации отказов, при заполнении формы каждый из заполняющих бланки, заполнял их по своему «в меру своей испорченности».

Я предложил сделать унифицированную карту отказов на перфокартах с краевой перфорацией, которые начали производить вместе с поиско-сортировальным оборудованием в Риге. Современные читатели, наверняка, о таких перфокартах даже не читали и не слышали, поэтому кратко поясню их суть.

Карты с краевой перфорацией: серийные, в виде карты из плотной бумаги, тонкого картона или пластмассового листа, стандартной формы и размеров (А4 и А5), имеющие по краям один или несколько рядов отверстий (перфораций). Информация размещается на средней части карты, а характеризующие ее признаки кодируются системой прорезей от отверстий к краям карты (рис.). Поиск и выборка документа в наборе карт производится в специальном простейшем устройстве –кондукторе. Это металлическая  конструкция, на боковых поверхностях которого имеются отверстия, аналогичные отверстиям на перфокарте. Поиск по нужным признакам искомой и имеющейся информации выполнялся с помощью спиц, которые пропускают через отверстия, соответствующие заданным признакам. Карточки, у которых спицы попали в прорези, механически отделяются от карточек (выпадают из кондуктора), не имеющих прорезей, т. е. с отличными от заданных признаками. Карты с краевой перфорацией стали применять в информационных системах, как средство малой механизации, значительно ускоряющее и упрощающее процесс информационного поиска и обработки статистического материала.

Карты с краевой перфорацией позволяли кодировать информацию об отказах вручную (специальным компостером, входящим в комплект), цифровым кодом, и затем вести полуавтоматическую сортировку карт по нескольким признакам. Цифровое кодирование позволяло в дальнейшем ввести автоматизированную обработку данных с этих карт на ЭВМ. (В Риге вскоре стали выпускать автоматический считыватель данных с этих карт, подключаемый к ЕС ЭВМ.)

Показал разработку Бородаю, он одобрил. По нашему запросу из Риги нам прислали комплект сортировального оборудования (два ручных сортировщика ) и перфокарты (формат А5 10000 шт  и А4 1000шт для опыта).

Но у нас не было типографии, чтобы на картах впечатать пояснения по заполнению. Бородай посоветовал размножить карты отказов на ротапринте. Но точная печать на нем не получилась. К счастью, к нам приехал из штаба армии, из службы инженера, подполковник Кацман. Он быстро сориентировался и взял размножение карт отказов для всей армии на себя. Во Владимирской типографии отпечатали карточки тиражом несколько тысяч и разослали их по всем нашим дивизиям и в дивизии соседней Оренбургской армии.

Все лавры достались Кацману (еврей есть – ЕВРЕЙ). Он через год защитил в Академии Дзержинского кандидатскую диссертацию «Об унификации обработки информации об отказах техники средствами малой механизации». Вот, так, знай наших! Эту информацию до нас довел Бородай, который приехал из Академии после защиты дипломов. (Он там был членом ГЭК.)

 Кроме благодарности от командира дивизии и мизерного вознаграждения за рационализаторское предложения я ничего не получил.

Но позже, уже в Отделе надежности НИИ-4МО, эта моя инициатива была одобрена, и подобные карты были введены во все части РВСН.

 Я разработал, учитывая свой опыт, абсолютно новую форму. Форма стала более удобной и понятной к заполнению. От начальника управления Тарасова, я получил приличную премию. Об этом в следующей главе.

Судьба РУП

Наша служба в это время была в буквальном смысле парализована составлением в массовом количестве карточек по отказу транзисторов в РУП. В иные дни набиралось по 10-15 карт отказа. Естественно, что в таких условиях и не могло идти речи о приеме системы РУП на боевое дежурство. Но на командование дивизии усиленно давили сверху, из РВСН. Ордена и звания за комплекс Р-9А были уже распределены, а тут вмешались какие-то карты отказов. Ситуация складывалась скандальная. РУПы построены, но и принять их в эксплуатацию при такой частоте отказов нельзя. Бородаю приказывают поставить РУП на боевое дежурство, а он ищет очередную зацепку (с нашей, конечно, помощью), чтобы отсрочить этот момент.

Случайным «активизатором» и «решателем» ситуации невольно оказался я. Дело в том, что моим хорошим товарищем «по жизни» был наш сосед, подполковник, прокурор дивизии. Он, как и я, увлекался радиолюбительством, выписывал журнал “Радио”. Мы с ним конструировали антенны для дальнего устойчивого приема телевизионных программ. Я доставал на складах тонкие алюминиевые трубки для антенн, помогал с радиодеталями.

Вот, однажды, я ему, под настроение, рассказал о сложившейся у нас ситуации с массовыми отказами транзисторов. Он посочувствовал, что дело «дохлое». Виноватыми, крайними, можем оказаться мы. Уточнил у меня некоторые детали: кто и что выпускает. Я ему все рассказал без какой-либо мотивации.

И вдруг, от приехавших из Москвы разработчиков РУПов, я узнаю, что Генерального конструктора Систем управления Пилюгина вызвал для отчета Генеральный Прокурор СССР Руденко. Решения были приняты кардинальные! Сменили весь руководящий состав заводов-изготовителей, включая военпредов серийного завода. Сменили руководство Фрязинского завода полупроводников ...

Встал вопрос об исключении из состава ракетного комплекса малонадежного РУП. Но этот вопрос решался настолько долго, что он успел в процессе своего решения ударить меня своим другим «концом» по затылку! (Об этом позже).

Второй и, по-моему, главный, довод против РУПов заключался в том, что, в КБ у Кузнецова создали гироскопическую платформу для МБР на абсолютно новом принципе, без механики. Основа - лазерные гироскопы. Установка на ракеты новых гироплатформ позволила бы улучшить в десятки раз точность автономных систем управления, и система радиоуправления стала излишней.!

Кроме того, для ракет были созданы Бортовые Цифровые Вычислительные Машины (БЦВМ), которые позволили даже при старых автономных системах, значительно уменьшить рассеивание ракет и повысить точность попадания.

В итоге, комплексы ракет Р-9А в полках Богатырева и Хисамова были временно поставлены на боевое дежурство без систем РУП. Были ли они в дальнейшем поставлены на боевое дежурство, мне неизвестно. Я в это время был уже в НИИ-4.

В то же время в НИИ-885 проходила стендовые испытания новая система радиоуправления с очень высокой надежностью и высокими техническими характеристиками для ракет нового поколения. Контрольные испытания на полигоне показали очень высокую эффективность и надежность новой системы на новой элементной базе. Основой системы управления ракет была антенна с фазированной решеткой и электронным управлением диаграммой направленности. Система позволяла одновременно определять текущие координаты и управлять не менее чем 100-120 объектами.

 По некоторым сведениям, в дальнейшем, после отказа в РВСН от систем радиоуправления, новая система испытывалась на полигоне Шары Шаган, но в ином качестве.  

Постоянное общение с конструкторами разработчиками, помогало изучить всю систему в совершенстве. Мощные магнетронные передатчики, система автоматического наведения антенн в нужную точку, мощная система защиты от поражающих факторов ЭМИ (Электро Магнитного Излучения) ядерного взрыва, специализированная ЭВМ для расчета и коррекции попадания в заданную цель в США - все это вызывало подъем настроения и повышало нашу активность. Мы ощущали себя людьми, от которых зависела безопасность Родины!

Главная задача была - ускорение постановки всего комплекса на боевое дежурство, и при этом надо было строго контролировать строительные, монтажные и наладочные работы. В дивизии постоянно находилось несколько военпредов от проектной организации ЦПИ-31 МО (который сейчас Сердюков закрыл, а здание продал). Бородай жестко и постоянно их критиковал за недостаточный контроль монтажно-строительных работ.

Всеми офицерами гвардейской дивизии овладело чувство гордости за свою страну. Мы принимали у промышленности объекты стоимостью сотни миллионов! Подчас, одна поставленная тобой под документом подпись стоила десятки миллионов! Но, ни у кого (заявляю это со всей ответственностью) не возникало даже мысли о возможном «распиле» государственных, народных средств, путем оплаты за невыполненные работы! В это трудно поверить в 2012 году, но в те годы это было так.

О некоторых интересных происшествиях в Козельске…

Служба в Козельской дивизии была очень насыщена событиями и изобиловала массой памятных случаев. Приведу некоторые.

Первое. Четырехэтажное здание средней школы разломилось в буквальном смысле пополам! Разлом произошел летом, в каникулы, поэтому никто не пострадал. Одна часть-половина П-образного корпуса провалилась в пустоты, образовавшиеся при строительстве во время войны подземных укрытий на зенитных позициях, прикрывавших город от налетов немецкой авиации. К счастью, школу возводили военные строители, которые цемент не воровали, и им удалось построить не разрушаемую конструкцию фундамента. Фундамент только просел. На 4-м этаже трещина разлома достигала ширины в один метр. Решили школу не ломать, пустоты залить бетоном, разлом заложить кирпичом и укрепить для дополнительной надежности стальными стяжками. Так и осталась на горке «переломленная» школа, часть помещений которой имели наклонные полы. Под парты для их выравнивания были подбиты  клинья.

Причина, по которой школа покосилась, интересная, и о ней стоит рассказать подробнее. Оказывается, во время войны, зенитчики на глубине 8-10 метров выкопали, для себя пещеру-укрытие, чтобы укрываться от налетов пикирующих бомбардировщиков, которые применяли специальные бомбы, проникающие вглубь земли. Пещеру облицевали дубовыми плахами и укрепили дубовыми столбами. После войны о пещере никто не вспомнил, а только на поверхности сравняли с землей верхние окопы и блиндажи. Пещеру затопило водой, а дуб от воды только крепчает и не гниет. Когда началось строительство военного городка, то были  выкопаны глубокие канавы для канализационных и водопроводных сетей. Вода из блиндажных подземелий ушла. Дубовые стойки стали постепенно гнить, обрушиваться и, в конце концов, подземелье засыпало. Это и вызвало просадку фундамента. Строители и тут отвертелись, доказав, что по существующим документам они перед закладкой фундамента должны были исследовать грунт на глубину до 6 метров, а убежище было на глубине 8 метров от поверхности. Именно наличием этого убежища объяснялась большая боевая живучесть этой батареи. Один из командиров батареи остался жив, и после войны вернулся в Козельск. Он часто выступал в школах и воинских подразделениях, рассказывая о вырытых подземных убежищах. Но на его рассказы компетентные лица не обратили никакого внимания.

Капитан  запаса, кавалер двух орденов Славы Иван Сергеевич (фамилию забыл), жил рядом с военным городком в частном доме у жены, с которой познакомился еще, когда командовал батареей. А я снимал комнату у его соседки. Мы познакомились. Он говорил, что технику (зенитные орудия) им заменяли пять раз, и за это время батарея не потеряла ни одного человека, было только несколько раненых.

Второе происшествие. Это было бы смешно, но ошибка проектировщиков повторилась при строительстве нашего второго городка, который располагался в 30-40 км от основного, в глубине позиционного района.

При изыскании строительства во втором городке опять не были проверены на пустоты подфундаментные пространства домов. За несколько дней до заселения фундамент под двумя подъездами провалился и 5-ти этажный блочный дом развалился по диагонали, по швам между блоками. Никто не пострадал. Но два подъезда пришлось разобрать. Потом восстановили.

Причина: Под половиной фундамента дома оказался язык песчаного плывуна. Плывун «уплыл» – и дом провалился

В этом городке начальником гарнизона был «мой друг» полковник Хисамов.

Помнится, когда однажды из нашего разговора он узнал, что мой предок был татарин, он сразу «возлюбил» меня! Часто, инициатором моего приезда к нему в полк был он сам. Он меня использовал как ходячую Ракетную энциклопедию и толкователя СНИПа. Он хотел знать все и сразу! Мы закрывались в его кабинете, секретчик приносил нам нужную документацию и мы скрупулезно её изучали.

Кратко о полковнике Хисамове.

Полковник Гасан Хисамов, брюнет, выше среднего роста, типичный татарин. Волевое лицо. Очень деятельный. Требовательный. Любит самостоятельность. Ни разу не слышал, чтобы он матерился. Лишен высокомерия. «Отец солдатам».

Военный городок у него состоял тогда всего из трех жилых домов. Но был идеально ухоженный. Въезд автомашин запрещен. Только личное разрешение Хисамова. Пешеходная зона.  

Примерно, в километре-двух от городка «колхоз». Там свиноферма, птицеферма, скотный двор, конный двор. Работают гражданские - селяне. Продукты закупает часть Хисамова для питания солдат и офицеров. Везут на продажу в городок молоко, творог, масло, курицу, свинину.

Семьи офицеров довольны. Довольны и солдаты, получая дополнительное питание. За этот «колхоз» его даже вызывали для объяснений на Партком дивизии.

Когда мне приходилось бывать в его полку, он заказывал в столовой для нас особый обед из конского мяса, национальный и необыкновенно вкусный!

Ему не особенно повезло с помощниками, которые в ракетных войсках ранее не служили. С некоторыми он конфликтовал, а те писали на него многочисленные жалобы. Хисамов был очень хозяйственный и очень дотошный человек. До всего он должен был дойти сам. На горьком опыте он убедился, что на помощников надежда слаба. Он неоднократно обращался к командиру дивизии с просьбой замены некоторых из своего окружения («специалистов» по ракете Р2). Но дивизия находилась в стадии бурного развертывания. Создавались кадрированные полки из офицеров, прибывающих из других родов войск. Они только начинали изучать ракетную технику.

Опять о учебной ракете 8Ж38.

В дивизии, еще на стадии формирования, был специально построен учебный корпус. Он был отлично оснащен оборудованием, учебными стендами. Но по ракете Р-2 (8Ж38), с разрезанными деталями ракеты (от гироскопа и пневмоклапанов, до самой ракеты и двигателя). Я ранее об этом феномене уже говорил.

После нескольких месяцев обучения офицеры сдавали экзамен. И. как итог обучения, выезжали на полигон. Там участвовали в пуске ракеты 8Ж38. (Они давно, в 1958-59 г были сняты с вооружения и командование РВСН не знало, что с ними делать!) После присутствия на пуске ракеты личный состав полка считался готовым принять Боевое дежурство на межконтинентальном комплексе 8К75. Чушь собачья! Дурнее подобного шага сложно что либо придумать! Ракета Р-9А – с полностью автоматической проверкой и подготовкой к пуску, автоматической заправкой топливом и пуском. Ракета Р-2 – полностью с ручной методикой подготовки и пуска продолжительностью несколько суток. Транспортировочное и установочное оборудование на ракете Р-9А уникальное, требующее особых навыков при его использовании.

Это равноценно обучению летчика на самолете ИЛ-18 для полётов на современном «Боинге»!

Кстати, у нас в полку полковника Богатырева остались две «технологические» ракеты Р-9. Генерал Бурмак неоднократно обращался в ГУРВО с просьбой разрешить их использовать в классе для обучения. Получал отказ. А ракеты ржавели во временном хранилище, так как наземные комплексы больше не строились. А в классах стояли «разрезанные» 8Ж38.

Примечание. В 1976г, находясь в командировке на Кировоградском ремонтном заводе Ракетных войск, узнал, что у них на складе хранится до сих пор десяток   комплектов оборудования для оснащения учебных классов по ракете 8Ж38. В 1955 г, за год до снятия ракет Р2 с вооружения, они получили заказ на изготовление сотни таких комплектов. И ни кто за этот «бардак» не ответил!

Третье впечатление - это посещение Козельского (поселок Березниковский) стекольного завода. Основные корпуса выстроены еще до революции из красного кирпича. Под полом цеха находится ванна с расплавленным стеклом. Даже порой не верится, что эта прозрачная, красноватая полоса, медленно выползающая из пола цеха, через некоторое время превратится в ровные листы стекла. Вначале в щель опускалась специальная затравка, и при контакте с расплавленным стеклом к ней прилипала стеклянная масса. Затем она медленно поднималась вверх, а вслед за ней - полоса расплавленного стекла. В верхней части цеха стекло разрезалось без остановки движения. Отрезанный лист с помощью присосков аккуратно складывался в стопки. Резаное стекло формировалось в папки, которые обкладывались соломой или древесной стружкой и затем помещались в специальные деревянные ящики.

Производство стаканов полностью автоматизировано, и стаканы вылетали со скоростью не менее 100-150 шт/мин. Показали мне и цех ручной работы. Там рождаются буквально каждый час шедевры искусства. Делали в этом цехе по особому заказу специальные опытные стеклянные мини-заводы для производства лекарственных и других препаратов. К сожалению, основная часть оборудования завода была выпущена еще в прошлом веке и сильно устарела. Несмотря на это завод оставался в Союзе одним из основных производителей лабораторной химической посуды и елочных игрушек.

Для обеспечения нормального движения в позиционный район, рядом с заводом через реку Жиздру был построен капитальный железобетонный мост. Благодаря этому мосту завод получил второе дыхание, поскольку рабочие жили на одном берегу, а завод на другом. Прежний мост был деревянным, и его почти каждый год сносило водой в половодье реки Жиздры. И завод прекращал работу до восстановления моста.

Четвертым, а скорее даже первым, знаменательным событием в Козельске было открытие монастырского комплекса Оптина Пустынь, расположенного в двух километрах от Козельска.

Однажды, когда мой начальник Бородай был в отъезде, меня вызвал к себе полковник Янченко и спросил, был ли я в районе монастырского комплекса Оптина пустынь. Я ответил отрицательно. Тогда он попросил съездить «на разведку» в ее район. Оказывается, он узнал о том, что расположенная до нас в Козельске войсковая часть имела в районе монастыря стрелковый полигон. Дивизии надо срочно организовать стрелковый полигон-тир для обучения и тренировок подразделений охраны стартовых позиций. Он обращается ко мне, как компетентному в стрельбе офицеру. Надо найти место, где ранее располагался стрелковый полигон, и оценить возможность его использования.

Я согласился съездить, но сказал, что у меня сейчас срочная работа, но завтра с утра смогу. Янченко сказал, что утром у штаба будет машина. Я попросил, чтобы мне в помощь дали офицера из батальона охраны.

От Янченко я зашел к знакомому майору из оперативного управления и попросил его дать наставление о подготовке подразделений охраны. Он дал наставление, и я его просмотрел. Стало ясно, на что надо обратить внимание.

Утром выехали, нашли остатки полигона. Найти его оказалось просто, так как его территория была обнесена высоким земляным валом. Составил примерный план. Рядом (не более километра) располагался монастырь. Решили заехать и осмотреть.

У полуразрушенных ворот остановились. Вышел какой-то не старый служка и доброжелательно спросил, кто мы и откуда, почему заехали. Я сказал, что мы из Козельской войсковой части. Он пригласил нас осмотреть обитель и сказал, что будет нас сопровождать. Еще в начале экскурсии я обратил внимание на молодых людей. Я его сразу спросил, а что это за молодые люди у центрального здания? Он с прискорбием ответил, что это ученики Профессионального Технического Училища, которое занимает все основные здания обители. Водил он нас около часа и непрерывно, с увлечением рассказывал историю обители и о ее жизни. Я, хотя являюсь человеком неверующим, был просто очарован увиденным и услышанным! Этот монах обладал каким-то особым даром говорить так увлекательно и в то же время убедительно. Я неоднократно бывал в Эрмитаже и, как иногда говорят: те экскурсоводы нашему «в подметки не годились»! Чувствовалось, что монах говорил от души.

В целом от этой экскурсии у меня осталось двойственное впечатление. С одной стороны величие православия и веры, с другой разрушающиеся храмы и древние росписи, украшающие их. На весь большой монастырский комплекс всего два десятка монахов, с великим трудом поддерживающих храмы от полного разрушения. Стены вокруг обители местами разрушены, по-видимому, еще в Великую Отечественную Войну. На стенах сохранились выбоины от осколков снарядов и пуль.

На прощанье монах высказал просьбу, чтобы мы передали своим командирам, что монастырь нуждается в нашей помощи. Оказывается, мы были первыми военными, посетившими монастырь. По возвращении, я доложил по делу полковнику Янченко. Дал некоторые предложения по восстановлению стрелкового полигона. Потом поведал о бедственном положении наших соседей. Янченко (в миру, партийный секретарь Управления) выслушал мой рассказ с участием. Сказал, что доложит генералу Бурмаку свои предложения по восстановлению полигона. Попутно, при восстановлении, можно будет помочь чем-то монахам.

Насколько мне потом стало известно, определенная помощь была оказана. Наверняка в данном случае сыграло свою роль и то обстоятельство, что под стенами монастыря снова решили начать стрельбу. Предполагаю, что тот монах догадался, зачем мы приезжали, доложил своему церковному начальнику, а тот, вполне возможно встретился с нашим командованием.

Историческая справка. 

О́птина пу́стынь — монастырь Русской православной церкви, расположенный недалеко от города Козельска, Калужской области, в Калужской епархии. От Козельска до Оптиной пустыни около двух километров. Никто не знает после битвы с Батыем или еще задолго до нее в Козельских засеках появились отшельники. Монахи собирались в общины и строили монастыри. Так появилась и Оптина пустынь. Первые письменные упоминания об обители встречаем в 1610 году в Козельских писцовых книгах. Здесь говорится об обители как уже построенной. Поэтому многие историки относят начало основания Оптиной пустыни к XV веку. Основателем обители традиционно принято считать покаявшегося разбойника-вятича по имени Опта. Говорят что Опта принял постриг с именем Макария и потому Оптина пустынь изначально называлась Макарьевой. Расположенная у опушки девственного соснового бора, отрезанная от мира рекой Жиздрой, пустынь была превосходным местом для отшельнической созерцательной жизни. Это был чудный духовный оазис, где повторялись благодатные дары первых веков монашества. Они - эти дары, получили полное выражение в особом служении - старчестве. Действительно, оптинские старцы отличались высшим из всех даров - даром рассудительности, а также прозорливостью и Даром исцелений.

А еще большую известность и добрую славу Оптина пустынь приобрела при жизни старца Амвросия (Гренкова), который родился во время Отечественной войны 1812 года. Старец прославился тем, что дарованием Божиим утешал и исцелял народ, который стекался к нему отовсюду

В 1923 году богоборцы закрыли обитель. Чего только они здесь не устраивали: и лесопилку, и дом отдыха, и конюшню, и лагерь для военнопленных.

И только в 1987 году Обитель вернули Русской Православной Церкви. Началось возрождения Оптиной. Сегодня обитель практически восстановлена. Конечно, внешнее великолепие монастыря - это только начало. Еще предстоит восстановить тот образ иноческого жития, который был утрачен за годы советской власти. Но все это еще впереди

Следующим занимательным и интересным фактом в Козельске можно назвать необычный способ собирания белых грибов. Белых грибов там не просто много, там их огромное количество! Особенно, в позиционном районе, где ограничено массовое посещение.

Однажды, уже на выезде из позиционного района, я обратил внимание на странных женщин, которые в лесу сгребали прошлогоднюю листву под деревьями деревянными граблями. Оказывается так они выворачивают из под опавшей листвы белые грибы! Весьма необычный и очень результативный способ собирания белых грибов!

На следующий день мы прихватили с собой в машину рюкзаки и грабли. На обратном пути вышли из машины и буквально за пол часа наполнили свои рюкзаки грибами. Жены были довольны!

Окончание строительства первых полков и подготовка к началу Боевого дежурства.

Строительство РУПов было закончено, но аппаратура РУП не была принята.

Основные сооружения ракетных комплексов были окончены и приняты на опытно-боевое дежурство. Служба главного инженера показала себя с самой лучшей стороны.

4 августа 1961 года нашей Гвардейской дивизии было вручено Боевое Знамя, а 14 апреля 1962 года - вручена грамота Президиума Верховного Совета СССР. Дивизия была признана одной из лучших дивизий РВСН. Командование  дивизии, офицеры штаба и офицеры полков, поставленных на опытно-боевое дежурство, получили поощрения от командования Я получил благодарность от командира дивизии и денежную премию.

Бородаю была предложена должность главного инженера Ракетной армии. Мне он предложил должность подполковника в своей службе, но я попросил его помочь с переводом в НИИ-4, так как научная деятельность мне ближе по духу. Он согласился и буквально в тот же день написал на меня характеристику. На следующий день запрос отправили в НИИ-4.

Прошел месяц, а из НИИ ни слуху, ни духу. Тогда наш начальник отдела кадров позвонил в кадры НИИ-4 и ему сказали, что причиной фактического отказа является моя беспартийность. Начальник штаба полковник Янченко, был секретарём партбюро управления дивизии. Поэтому далее все прошло настолько быстро, насколько это было вообще возможно. В тот же день состоялось партбюро управления дивизии, где меня единогласно приняли в кандидаты КПСС. На следующий день назначили партийное собрание, которое утвердило решение Партбюро. Решение сразу подписал начальник политуправления, его законвертовали и на другой день отправили нарочным в НИИ-4. Так я стал партийным!

Уже через неделю мне пришел вызов к новому месту службы в г. Калининград, пос. Болшево. Окончилась моя служба в войсках.

Меня ждало НИИ-4 в Болшево. Собрали все вещи. С начальником КЭЧ я договорился, что семью не будут трогать три месяца. Заплатил вперед за эти три месяца квартирную плату. И 12.08.64 я выехал в Болшево через Сухиничи.

Послесловие

Вскоре, после моего отъезда, 14—15 декабря 1964 года заступили на дежурство  два ракетных полка Р-9А наземного типа (командиры частей полковники Д.В. Богатырев, Т.В. Макарьевский) а 26 декабря заступил на боевое дежурство полк с комплексом шахтного типа, полковник Г.Х. Хисамов

Всего в Козельске было поставлено на боевое дежурство 12 ракет Р-9А, которые простояли до 1976 года. Фактически замена ракет Р-9А в других дивизиях началась в 1971г с заменой на ракеты УР-100.

Наш первый командир дивизии генерал-майор Бурмак Михаил Савельевич (1961—1967) пользовался громадным уважением всего личного состава, офицеров дивизии и членов их семей. Это был поистине «Отец Командир». Несмотря на сопротивление военных чиновников, ему удалось в самый пик ввода шахтных комплексов добиться выделения больших средств на жилищное строительство, на развитие инфраструктуры Военного городка и ее интеграции в инфраструктуру города Козельска. Офицеры дивизии отвечали на заботу отменной службой. Как впоследствии было отмечено, за время его командования дивизией не было совершено офицерами ни одного серьезного проступка! При подведении итогов боевой подготовки дивизия почти всегда признавалась лучшей в РВСН. Лучшим был признан и Военный городок. Поэтому, отдавая дань почести своему командиру, главную улицу городка в его честь назвали «Улицей генерала Бурмака».

Достойными его последователями стали генералы: Барабанщиков Василий Матвеевич (1967—1975); Генералов Владимир Андреевич (1975—1977); Тимофеев Владимир Михайлович (1977—1980).

Как мне рассказали сослуживцы, при первом сокращении РВСН они создали специальные подразделения для демонтажа стартовых комплексов, сбора ценного металлолома, на средства, полученные от его реализации был построен целый коттеджный городок для увольняемых в запас офицеров.

Их не бросили, как в некоторых дивизиях (Карталы) на произвол судьбы. Большинство трудоустроилось и осталось проживать в Козельске.

И вот «весьма умные головы» или «агенты влияния» приняли решение (на радость военщине США) расформировать лучшую дивизию РВСН!!!

Но вдруг, в октябре 2008 года Президентом РФ Дмитрием Медведевым было принято решение (как говорят по настойчивой просьбе командующего РВСН, тоже бывшего командира 28 РД) приостановить сокращение и оставить дивизию в боевом составе РВСН.

В декабре 2009 года Козельску присвоено почётное звание «Город воинской славы».(Насколько мне известно из истории ВОВ, боев за Козельск не было! Но в нашей стране уже нечему удивляться!)

В октябре 2010 года Президент Дмитрий Медведев провёл в Козельске выездное заседание. Из-за развернувшегося к его приезду показушного строительства город влез в долги, в Козельске закрылись культурные учреждения, а дети лишились музыкальной школы, отложили ремонт общеобразовательных школ.(сведения из сайта Козельска)

В последние годы, в связи с выделением государством значительных средств на рекультивацию земель, где были шахтные пусковые установки ракет коррупционные скандалы стали сотрясать РВСН. Не минул скандал и  Гвардейскую Краснознаменню дивизию. Как сообщила пресс-служба Главной военной прокуратуры России, бывший и действующий командиры соединения ракетных войск в Козельске генерал-майор О.Анциферов и полковник Э. Стефанцов приняли невыполненные работы по госконтрактам на рекультивацию ликвидированных шахтных пусковых установок на сумму 4,4 миллиона рублей. Однако, реально, несмотря на подписанные документы о проделанных работах, ничего сделано не было.

Из СМИ: Должностные лица Козельской дивизии не стали комментировать сложившуюся ситуацию вокруг бывшего и нынешнего командира соединения. Сейчас в СМИ нет данных, что стало с этим полковником и генералом.

Эти факты показывают, насколько деградировали наши «Вооруженные Силы», если самый надежный, самый элитный их вид,  Ракетные Войска Стратегичкского Назначкния превратился в прибежище казнокрадов.

Вызывает крайнее удивление и возмущение, насколько деградировал морально за последние 12-15 лет высший командный состав!

Разве можно таким людям доверить безопасность МОЕЙ и НАШЕЙ страны!

Почему об этом молчит наш ГЛАВНОКОМАНДУЮЩИЙ!?

Наверх