В двух трагических событиях, случившихся со мною в раннем детстве, я оказался на грани летального исхода, пребывал бездыханным в бессознательном состоянии. Только благодаря счастливым обстоятельствам я остался жив. Впоследствии, как мне казалось в этой связи, я обнаружил у себя необычную способность передать мысль на расстоянии постороннему человеку, что называется, телепатию. Найти объяснение этому я не мог. Телепатия тогда считалась «чертовщиной», от которой дурно пахнет. Об открывшихся во мне способностях я никому не рассказывал. Да и говорить об этом было небезопасно… Ныне же телепатии посвящено множество книг, научных статей в журналах, хотя само явление, согласно действующему энциклопедическому словарю, по-прежнему считается «научно не объяснённым».

На склоне лет я решил рассказать обо всем по порядку.

Первое событие случилось осенью 1935 года, когда мне было пять лет. В тот день пароход, следующий по Волге из Нижнего в Астрахань, прибыл в Самару. В это время в пассажирском салоне парохода раздался неистовый женский крик: «Мальчишка упал! Мальчишка упал!» Упавшим, а по сути дела «человеком за бортом», был я. Разумеется, я не слышал этого голоса: в тот момент наверное я уже был на дне реки, на большой глубине. После этого у меня словно «отшибло память», в том смысле, что я не мог припомнить какие-либо события, предшествующие моему падению. Будто бы прошла чья-то команда «стереть память!». После спасения на моей голове была кровь от ссадины на затылке. Обо что я ударился при падении, не ведаю.

Я не почувствовал боли при падении видимо потому, что утратил все пять органов чувств. Но вот что удивительно: после спасения, я знал, что упал с парохода в Волгу, что я тонул и был спасён. Естественно, возникает вопрос, откуда ко мне пришли эти знания и как во мне зафиксировался ход времени, когда я был в бессознательном состоянии. Возможно, что это была мерцающая память тела, связанная с ощущениями. Ведь существует же понятие о «клеточной памяти». Видимо, клетки и явились тут таинственным источником информации.

Впоследствии моя матушка рассказывала мне о случившемся, чему сама была свидетельницей.

 - Я слышала окрик неизвестной мне женщины: «Мальчишка упал», но подумала, что упал твой братец Витенька. За неимением детской коляски, я уложила его спать на нижней койке. Тогда ему было два годика. С Витей оказалось все в порядке, он спокойно спал. А между тем, я слышу тот же женский голос: «Камнем полетел в воду. Наверно его толкнул другой парнишка. Был он рядом, а куда делся, не знаю. Убежал что ли?» Тут меня словно молнией пронзил страх. Уж не ты ли упал в Волгу? Перед этим ты попросил разрешения погулять по палубе с новым товарищем, с которым успел здесь подружиться. Наши родственники побежали тебя искать. На пароходе тревога, началась паника, все пассажиры устремились на палубу. Меня держат под руки, а время идёт. Я готова была броситься в воду. Потом услышала тот же голос: «Вон он выплыл. Под пиджачком воздух пузырем вздулся, вот и всплыл. А рядом лодка, откуда она тут взялась? Два парня на лодке, к нему подплыли. Однако, далеко его отнесло течением. Ну вот, подняли на лодку утопленника, а он живой, сам зашагал по лодке»!

Я пришел в полное сознание сразу же, как только парни подняли меня из воды и усадили на корму своей лодки. Возможно, что поступившая информация в мозги, главным образом от зрения и слуха, привели мое сознание в рабочее состояние. Дыханье также вернулось ко мне само собой вместе с сознанием. Я тут же обратился к парням:

- Я боюсь на корме...

Это были мои первые слова, произнесённые после спасения. Кругом была вода, она меня страшила: видно проявилась водобоязнь. «Ну, иди сюда в середку»,- понимающе ответил один из парней, когда второй разворачивал лодку, чтобы грести к пароходу.

В медсанчасти мне смазали йодом ссадину на голове. Других повреждений не обнаружили. Уходя «восвояси», я слышал обрывок разговора медсестер: «Кому не суждено стать утопленником…»

Судьба! Все случившееся, можно считать, для меня обернулось счастливым исходом, невероятным везением. Ведь я даже не захлебнулся. Еще более невероятным было совпадение двух моментов: появление лодки именно там, где я всплыл на поверхность реки, когда на многие километры по Волге никаких лодок в этот пасмурный дождливый день нигде не было.

С тремя двоюродными братьями моего отца, совершавшими поездку вместе с нами, я вышел на корму парохода. Мне запомнились слова среднего из них, любознательного Куприана:

— Ты побил все рекорды по нырянию. Думаю, не менее 15 минут был под водой. И при этом не нахлебался! Это надо уметь.

Помнится, братья говорили между собой о том, что когда-то люди могли жить и в воде, и на земле. Известно, что наша кожа обладает дыхательными способностями. Недаром говорят в народе «когда в бане паришься - в тот день не старишься. По-видимому, наша кожа может подменять легкие.

Затем Куприан обратился ко мне:

— Прыгнул бы еще разок в Волгу на побитие своего же рекорда? А я засеку время.

Куприан шутил, но после его слов меня что-то невольно отшатнуло от борта парохода на средину палубы.

— О, есть защитная реакция! Это значит, память твоя и под водой работала. Осталась в подсознании. Пожалуй, со временем ты мог бы научить людей, как отключать дыханье в воде. Как это важно! Мне вот цыганка нагадала бояться льда, могу нечаянно провалиться в прорубь…

Два года спустя на меня совершил наезд пожарник на повозке с бочкой. С травмами, со сломанной ключицей лежал я на земле. И снова - бездыханным и без сознания. Это было на Ильин день 1937 года. Соседка наша, Татьяна Андреяхина рассказывала мне после о случившемся: «Сижу я у раскрытого окна и вижу, по дороге мчится на лошади пожарник с бочкой.

Ты стоял вон там, в стороне. И тут лошадь то ли с перепугу, то ли объезжая ухаб, вильнула с дороги на обочину и сшибла тебя с ног. Ты кубарем и отлетел в сторону. Благо, под колеса телеги не попал. Стала я кричать, что есть мочи: «Парнишку задавили!» Прибежавшим девчонкам сказала: «А ну-ка, возьмите дойницу у меня на крыльце, да бегом на родник, к Денисовой головке. Там вода ледяная. Попытаемся привести мальчика в чувство, ведь он не дышит. Стала я холодной водой поливать твою грудь. Прошло минут пятнадцать, когда ты вздохнул. Потом уложили тебя на бричку и увезли в селитьбенскую больницу.

А дальше, ты сам все знаешь…»

Да, я помню. По дороге ко мне пришло сознание: - Как лошадь-то зовут? – Это были первые слова, которые я произнес, придя в чувство. Что мне ответила моя матушка, я не услышал. Я снова был без чувств. И какое для меня имела значение кличка лошади? Но это, пожалуй, было единственным, чего я не мог знать. Неведомо откуда я знал все, что со мною случилось, и что теперь лошадка мохноногая везет меня в сельскую больницу. И снова в моей памяти оказалось стертым все то, что предшествовало наезду на меня пожарника.

Кажется, у меня есть основание сказать, что эти мои ощущения и память подсознания были истинными, ибо второй «эксперимент», который провидение испытало на мне, подтвердил, что все пережитое сохраняется в проблесках памяти. Я слышал, как врачи предсказывали моей матери, что смертельный исход от полученных мною травм неизбежен. Но я выжил. Около десяти дней, почти без просыпу, находился на больничной койке. Лишь иногда меня будила надоедливая муха, садившаяся на мое лицо. Склонявшаяся надо мною моя матушка немедленно ее прогоняла.

Помнится, Куприан навестил меня вскоре после моего возвращения домой.

- Ты выглядишь как свежий огурчик. Слава медицине, слава докторам!

- Ага. За то, что не будили меня. Я проспал там больше недели.

- Вот как? Представляю себе современный вариант русской народной сказки. Будто гениальная защитная реакция человека спросила у медицины: «Ты не смерть ли моя, ты не съешь ли меня?» И врачи отступили. А тело - оно знает свое дело. И выходит, что защитные силы твоего организма нашли способ излечения без помощи медицины. Сами его и реализовали: ты был спасен благодаря какому-то телесно-клеточному подсознанию. Думаю, это отразится на твоей психике.

Я часто вспоминаю Куприана, он обладал большим поэтическим талантом и, возможно, даром пророка. Весной сорок первого он закончил рабфак и мечтал стать физиологом. Помешала война. В самом начале войны он сказал мне:

- Твой отец и брат его Петр погибнут на фронте.

- Почему ты так говоришь?

- Я тоже погибну…

Мне хотелось перевести разговор в шутку:

- А конница Буденного, дивизия вперед?..

- А конница Буденного нам здесь «не помогет».

Предсказания Куприана сбылись. Тогда ему было 18 лет, а через полгода его не стало: он утонул на Ладожском озере зимой сорок второго. Грузовик, доставлявший новобранцев на Ленинградский фронт, попал под бомбежку и вместе с бойцами провалился в прорубь. Погибли все, в живых никто не остался. Позднее на фронте погиб мой отец, бывший пулеметчик и его брат Петр, бывший командиром батальона.

В 1949 году я приехал в Самару, (тогда – город Куйбышев) и оказался на волжском берегу, напротив того места, где четырнадцатью годами ранее побывал на дне Волги. Не мудрено, что никаких следов тех событий здесь не осталось. Сколько воды с тех пор утекло! Сколько событий минуло. Отгремевшая война заслоняла в памяти прежние годы. За четыре послевоенных года я с отличием закончил Вольский индустриальный техникум и решил продолжить учебу в Куйбышевском индустриальном институте.

И вот я здесь, стою на берегу Волги. Так захотелось, чтобы свершилось чудо. А вдруг «на заре прихлынут волны на брег песчаный и пустой. И тридцать витязей прекрасных….» Те, что попали в прорубь в 1942 году, выйдут на берег. Увы! То, что витязи раньше умели делать, люди разучились, утратили свои знания. А как эти знания могли бы им пригодиться!

В 1938 году Кузьма Сергеевич Петров-Водкин высказал свои гипотезы в набросках к незаконченной книге «На Верхней Волге»: «Человек… овладеет движением сердца, вплоть до его прекращения, и вновь приведением в движение всей сердечной системы». Книга Петрова-Водкина осталась незаконченной и не увидела свет. Вскоре художник ушел из жизни. Предсказания Петрова-Водкина не дошли до читателя.

Я стал студентом Индустриального института спустя десять лет после смерти Петрова-Водкина. И вот, я слышу первый звонок на первую лекцию. Я вижу в аудитории на студенческих скамьях, среди выпускников десятых классов, сидят бывшие фронтовики в вылинявших гимнастерках «ХБ» с портупеями и погонами и молодые специалисты при галстуках с дипломами техников. В перерыве между лекциями «фронтовики» уходят в курилку, а бывшие школьники, еще не пристрастившиеся к курению, организовывают игру «угадайку», занесенную в ВУЗ из школы, а может быть даже из детского сада. Играют двое надвое. Одна пара игроков держит руки под крышкой стола, скрывая в них трехкопеечную монету. Другая пара отдает команды: «Кажи монету!», «Гоп, гоп!» и «Руки на стол!». По последней команде четыре ладони ложатся в ряд на стол. Теперь второй паре предстоит угадать, под какой из четырех ладоней лежит монета. Вся надежда на удачу. Внутренний голос упрекает меня:

- И ты с ними, бездельник? После техникума ты должен был ехать на восстановление разрушенного Сталинграда!

- Матушка посоветовала продолжить учебу.

Внутренний голос замолкает, и я уже наблюдаю за игрой. Неожиданно у меня появилась мятежная мысль, что не может ладонь, под которой лежит монета, не выдавать ее присутствие. Всматриваюсь и вижу, точечную вибрацию нерва на одной из ладоней. Под ней и была монета. Ладонь действительно себя выдает! Включаюсь в игру, чтобы проверить свое открытие. Командую: «Руки на стол!» и замечаю, одна из ладоней вибрирует. Спрашиваю напарника: «Что ты скажешь, где лежит монета? - Он пожимает плечами. - А я думаю, она вот тут» - Предлагаю открыть вибрирующую ладонь. Точно, «угадал»! Мой напарник с удивлением смотрит на меня. А я пожимаю плечами: «Повезло». Раскрывать свой секрет пока не собираюсь. Надо повторить, быть может снова мне «повезёт» и я опять угадаю». Командую: «Руки на стол!» И вижу ту же вибрацию ладони, но на этот раз у второго партнера. Значит, и у других людей нерв на руке, под которой лежит монета, будет вибрировать. А отчего? Ума не приложу. Думаю, что у меня рука не завибрирует, хоть целую горсть монет под нее положи. Чудеса!

Всполошились наши противники: «Как ты угадываешь? Может ты человек-рентген и видишь сквозь ладонь?» Я отрицательно покачал головой и добавил: «Сам не знаю». Наш стол окружили все студенты, присутствующие в аудитории. Один из них сказал: «А я знаю, как он угадывает, он слышит стук монеты».- Я кивнул головой в знак согласия и добавил: «Эхо! Я могу даже выйти за дверь, чтобы вернувшись, указать, где лежит монета». Мои противники не захотели далее продолжать игру, и толпа разошлась, решив, что тут все ясно: «он находит монету по звуку и по эху».

 Тут ко мне подошел один из бывших фронтовиков:

- Я наблюдал за твоей игрой и понял, ты видишь то, что другие не видят. Но ты «не человек-рентген», как сам сказал. Думаю, ты сродни рудознатцам, определявшим месторождения руды по ореховой лозе. Полагаю, что тут дело не в ореховой лозе. Вибрирует рука по команде подсознания, которое видит сквозь землю, и вращает лозу. А как видит? Допустим, с помощью ультразвука. Этот секрет известен дельфинам. Вся премудрость заключается том, что ультразвук надо видеть, а не слушать. Не на то ли дан нам третий глаз на лбу? Эх! Зря ты поступил в Индустриальный. Тебе надо бы в физиологи податься, у тебя есть наблюдательность…

Возможно, он был прав. Ореховая лоза, пожалуй, помогла бы мне в поиске монеты. Но в моем случае было все сложнее.

Команда моего подсознания передавалась не на мою ладонь, а на чужую. А ведь это значит – проходила «внечувственная» передача мысли на расстоянии! Телепатия! Или это не так?

Об этом я раздумывал в одиночку, но не долго. Мне, как и Куприану, не суждено было стать физиологом. За меня все решил военкомат. Я оказался среди тех, кому поручалось выполнить послевоенное указание Сталина: «Пусть супостаты над Москвой не летают». Со временем я утратил свои способности, якобы «заимствованные у дельфинов». Теперь мои друзья называют меня «ветераном проигранной нами холодной войны». Но я горжусь тем, что нам удалось предотвратить горячую…

Возможно, что мои воспоминания кого-нибудь вдохновят и призовут на познание «едва ли не самого великого чуда сего мира», нашей памяти и сознания, остающихся за семью замками, когда за каждым открытым замком, возникает семь новых.