Вторая половина 50-х и начало 60-х гг. были для ракетной техники СССР, можно сказать, феерическими: первые в мире пуски МБР Р-7, в том числе в Акваторию Тихого океана, запуски спутников и, наконец, первый запуск человека в космос. Принимались на вооружение другие РСД и МБР.

В США дела тогда шли хуже и генерал Шривер, являвшийся в то время Начальником Управления баллистических ракет ВВС США, чуть не потерял свое место, был вынужден давать официальные объяснения по поводу неудач во многих государственных комиссиях.

Но американцы быстро справились с неудачами. У них была четкая организация работ по ракетам наземного базирования. Министерство авиации выдает задание на разработку соответствующим фирмам (Дуглас Аэркрафт, Конвер, Мартин, Боинг и др.). Все остальные работы после принятия ракет на вооружение ведёт стратегическое авиационное командование (САК), формируя на своих авиабазах эскадрильи и подобные подразделения с полным соответствующим обслуживанием и обеспечением. Никаких дополнительных структур создавать им не требовалось. Имея хорошую организацию работы и высокие технологии в авиационной промышленности, США за короткий срок – всего 6 лет (1957-1963 гг.) разрабатывают и принимают на вооружение три типа ракет: «Атлас», «Титан-2» и «Минитмен». Все они, особенно две последние, по своим основным характеристикам: точности попадания боеголовок и времени боеготовности длительное время превосходили наши ракеты в несколько раз. Например, ракета «Титан-2» превосходила по эффективности все наши, включая Р-36, в течение почти 25 лет (1963-1987 гг.).

Работы по ракетам морского базирования в США взяли на себя ВМС, в которых в 1956 г. было создано специальное управление. Работы обеспечивались фирмой «Локхид», а вся инфраструктура имелась у ВМС.

В СССР работы по ракетному вооружению пошли по совершенно другому и, как показало время, далеко не лучшему пути. Сегодня это стало особенно ясно всем, и военным и гражданским.

Минавиапром (Шахурин, Дементьев) и ВВС (Новиков, Вершинин) тогда категорически отказались от этих работ. Главком ВВС сослался на то, что ему будет некуда девать столько летчиков, а министры - на загруженность авиационных НИИ, КБ и заводов. Потом все они пожалеют об этом, когда Н.С. Хрущев отдаст многие их заводы ракетчикам, а заодно и летчиков.

 Постановление правительства 1946 г. определило главным разработчиком ракет Министерство вооружения в лице Д.Ф. Устинова, а заказчиком - ГАУ в лице Н.Д. Яковлева. После смерти И.В. Сталина руководство работами в апреле 1953 года перешло к ставшему к тому времени Командующим артиллерией М.И. Неделину (было образовано УЗКА).

Естественно, это небольшое управление не могло справиться со всё возрастающим объемом работ. На вооружении и в стадии испытаний к началу 1960 г. находилось 5 РСД и 3 МБР (Р-12, Р-12У, Р-14, Р-14У, Р-5М, Р-7(7А), Р-16, Р-9А).

 Предстояло догонять американцев по основным характеристикам ракет, в первую очередь по надежности, точности стрельбы, боеготовности и защищенности ПУ. Была развёрнута разработка целого ряда новых ракет: РТ-2 (КБ С.П. Королева) на твердом топливе, УР-100, УР-200 и УР-500 (КБ В.Н. Челомея), а также Р-36 – тяжелая ракета в баллистическом и орбитальном вариантах (КБ М.К. Янгеля) – аналоги американского «Титана-2». Предстояло проводить их летние испытания и готовить к ним полигоны. Все это должно было делать и организовывать небольшое УЗКА.

 Выход постановления правительства о создании РВСН 17.12.1959 помог существенно поднять статус ракетной техники по отношению к другим видам вооружения, но не решил всех оргвопросов даже по военной линии. Поэтому в январе 1961 г. были дополнительно сформированы главное инженерное управление (ГИУ РВ) и управление высших учебных заведений РВ, в апреле служба РЭБ, в 1962 г. – НТК РВ, управление главного инженера РВ, в 1963 – политуправление РВ. В 1964 г. было сформировано ЦУКОС. И это еще не все. По линии промышленности положение было еще хуже. Миноборонпром просто не имел достаточного количества заводов для массового производства ракет. Пришлось привлекать заводы Минавиапрома, которые имели совершенно другие стандарты и технологии. Так ракеты Р-12 производились на 5 заводах МОП и МАП (ЮМЗ, ПМЗ, ОрМЗ, КрМЗ и ОМЗ). Куйбышевский авиационный завод стал делать ракеты Р-7. В полной мере все вопросы были решены только в 1965 с образованием Минобщемаша. Только тогда можно было сказать, что теперь у нас созданы все структуры, способные конструктивно решать все вопросы ракетной техники, от разработки ТТТ на ракетные комплексы до обеспечения испытаний и постановки на боевое дежурство.

 Мне довелось быть свидетелем всех этих преобразований и изменений, поскольку я пришел в УЗКА под ёлку 1955 г. К этому времени управление уже подчинялось М.И Неделину как заместителю МО по спецвооружению и реактивной технике.

На протяжении более 40 лет моя судьба была тесно связана с ракетной техникой, из которых 25 лет я служил в Ракетных войсках (1955-1981), а остальное время отдал Комиссии СМ СССР по военно-промышленным вопросам и ее правопреемнику (ВПК).

На моих глазах создавались практически все комплексы с ракетами на жидком топливе: Р-1, Р-2, Р-5М, Р-11, Р-11М, Р-12, Р-12У, Р-14, Р-14У, Р-16, Р-16У, Р-7, Р-7А, Р-9А, Р-36 (баллистический и орбитальный варианты), Р-36РГЧ, Р-36УТТХ,Р-36М, Р-36М УТТХ, Р-36М2, МР-УР100, МР-УР100 УТТХ, УР-100, УР-100, УР-200, УР-500, УР-100К,УР-100У, УР-100Н, УР-100Н УТТХ и множество всяких других модификаций. Довелось работать и по комплексам на твердом топливе: РТ-23, РТ-23 УТТХ (стационарного и железнодорожного базирования), Тополь-М.

В различных обстоятельствах прошло мое знакомство с конкретными ракетами и их конструкторами: на летных испытаниях в качестве ведущего от своего отдела, в качестве члена ряда межведомственных и двух госкомиссий (~ 170 пусков, 15-и типов ракет), при составлении заключений на эскизные и др. проекты ракет КБ М.К. Янгеля, С.П. Королева, В.Н. Челомея и КБ В.П. Макеева, подготовке постановлений Совмина СССР и решений ВПК. Естественно, что в этой работе приходилось регулярно посещать министерства и ведомства оборонных отраслей промышленности, ракетные полигоны: Капустин Яр, Байконур, Плесецк и выносной – Агинское (там проводились боевые пуски ракет Р-14 по Новой Земле и пуски с востока на запад), бывать в НИИ и КБ промышленности, встречаться с многими главными и генеральными конструкторами, с руководством Ракетных войск, включая Главкомов. Накопилась информация для размышления и оценки событий.

В декабре 2009 г. Ракетным войскам стратегического назначения будет 50 лет, и хотелось бы рассказать о тех, кто создавал ракетный щит в теперь далекой от нас стране – СССР. В первую очередь, о тех, кто конкретно руководил всеми работами в РВСН по постановке ракет на боевое дежурство, обеспечивал их боеготовность и отвечал в полной мере за их состояние, а именно о первых Главкомах РВСН:

Митрофане Ивановиче Неделине, Маршале артиллерии, Герое Советского Союза;

Кирилле Семёновиче Москаленко, Маршале Советского Союза, Дважды Герое Советского Союза;

Сергее Семёновиче. Бирюзове, Маршале и Герое Советского Союза;

Николае Ивановиче Крылове, Маршале и Дважды Герое Советского Союза;

Владимире Фёдоровиче Толубко, Маршале артиллерии и Герое Соц. Труда

Каждый из них оставил свой след в РВСН, хотя двое из них были на своем посту менее года (М.И. Неделин, С.С Бирюзов), а последний из названных руководил РВСН более 13 лет (В.Ф. Толубко), т.е. больше, чем все его предшественники вместе взятые.

Излагая материал, я практически опираюсь только на конкретные факты, как очевидец событий.

Так сложилась судьба, что только М.И. Неделин к концу 1959 г. прошел большой "курс" знакомства с ракетной техникой, непосредственно участвуя в испытаниях многих ракет: Р-5М, Р-12, Р-14, Р-7 (7А) и печальной Р-16. Поэтому его назначение было вполне естественным и обоснованным.

Мне лично довелось часто видеть его на стартовых площадках полигона Капустин ЯР при пусках ракет Р-12 и Р-14 в период 1957-1960 гг. При этом он не был простым наблюдателем, а выслушивал все доклады о проводимых работах по подготовке ракет к пуску и следил за действиями боевых расчетов войсковой части. Обычно он сидел на стуле в непосредственной близости к ракете, метрах в 15. Во время подготовки техники к различным показам высшему руководству страны, он, обычно, всегда присутствовал на старте даже в ночное время.

Так было при подготовке к пуску из шахты Маяк-2 ракеты Р-12 в 1959 г., когда было много отказов. Из всего опыта летних испытаний ракет Р-12 и Р-14 можно было сделать выводы о том, что они не обладают еще достаточной надежностью и критичны к большим ветровым нагрузкам. На третьем пуске ракета Р-14 взорвалась на 35-й секунде полёта, попав в слой ветра с градиентом 30 м/сек. Потребовались доработки. Другая ракета после заправки вдруг задымила оранжево-коричневым облаком из-за негерметичности фланцевых соединений трубопроводов окислителя. Успели вовремя слить, но до аварии оставались считанные минуты. Это установили уже на заводе. Одним словом, «звоночки» были, и о них знал Главком, но на это должным образом не отреагировали ни военные, ни гражданские.

При подготовке первых пусков ракет Р-14 в 1960 г. М.И. Неделин по-прежнему сидел на своем стуле, но вдобавок к этому принесли еще длинную низкую лавочку, на которую уселись представители ЦК и ВПК, конструктора и другие зрители. Только после 24 октября 1960 г. вспомнили о «звоночках».

У меня нет сомнений в том, что останься М.И. Неделин жив, Кубинского кризиса не было бы. Он знал о целом ряде технических ограничений на применение ракет Р-12 и Р-14 в тех условиях (способ прицеливания, ураганные ветры и ливневые дожди, 100% влажность, уровень подготовки боевых расчётов, время боеготовности, отсутствие прямой связи между руководителями государств и др.), которые делали авантюру априори бессмысленной.

Еще хуже погода бывает под Анадырем, где должна была базироваться бригада ракет Р-14 (почему вся операция называлась «Анадырь»). Там даже из штаба в столовую ходили по натянутой веревке, и о какой-то подготовке ракет к пуску даже речи не могло быть. Но, по-видимому, так распорядилась судьба, что Главкомом М.И. Неделин был менее одного года. Прошел всю войну, участвовал в последнем оборонительном сражении нашей армии (балатонском) на посту командующего артиллерией 3-его Украинского фронта Ф.И. Толбухина. В этом сражении со стороны немцев было задействовано 11 танковых дивизий, состоящих, в основном, из «тигров», «пантер» и «фердинандов», т.е. столько же, сколько выступало против фронта Н.Ф. Ватутина на Курской дуге. У Толбухина тогда танковых армий не было, и основой обороны была артиллерия М.И. Неделина.

500 немецких танков осталось тогда на поле боя, и немцы отступили. Это было одно из самых кровавых сражений последнего года войны, и тем не менее, М.И. Неделин остался жив, хотя потери у нас были огромными. После этого он получил звание Героя. А вот в мирное время произошел нелепый случай, и Главкома не стало.

Печально, но факт, что вместе с ним погибло много его подчиненных, которые не решались покинуть стартовую площадку, пока Главком оставался там. Тяжелые травмы получил, в частности, командир опытно-испытательной части полковник А.А. Кабанов, который всегда был рядом с Главкомом. Погибли несколько моих товарищей по службе и работе, с которыми я участвовал в пусках ряда ракет: Л.А. Берлин, В.А. Концевой из КБЮ (М.К. Янгеля), Г.Ф. Фирсов из КБЭМ (В.П. Глушко), мой сослуживец из ГУРВО Н.А. Прокопов, а также служивший на полигоне спецнаборовец Гена Иньков.

Только после этого случая на полигонах были приняты меры по обеспечению безопасности: сделано ограждение стартовых площадок, введена табельная система на посещение старта и т.п.

По своему характеру большие военачальники, прошедшие войну, были, в первую очередь, командирами, требовательными и даже жесткими в отношениях со своими подчиненными. Они существенно отличались от обычных людей. Известно, например, жестокое отношение маршала И.С. Конева к своим офицерам. Пришлось вмешиваться, сглаживать напряжённость самому И.В. Сталину.

М.И. Неделин не был исключением из общего правила. Офицеры его аппарата, в том числе ГУРВО, откровенно говоря, его не очень любили. Так, за отсутствие запятой в проекте документа, представленного на подпись, его исполнитель, фронтовик полковник Б.П. Еремин, получил выговор с занесением в личное дело. За инцидент в ресторане «Метрополь» Митрофан Иванович приказал посадить старших офицеров своего аппарата на гауптвахту на полный срок, даже не разбираясь в существе вопроса, а лишь по звонку военного коменданта г. Москвы. Позже выяснилось, что виноваты были не они, а пристававшие к ним гражданские. Получилось так, что офицеры в звании полковников, подполковников, прошедшие всю войну, награжденные орденами и медалями, просидели, по сути дела, в тюрьме 15 суток. Абсолютное большинство сотрудников аппарата, и уж конечно, сами пострадавшие были возмущены таким решением.

Протест последовал незамедлительно. М.И. Неделина при очередных выборах в партком забаллотировали. В те годы для Главпура и аппарата ЦК КПСС это был просто шок. Быстро устроили перевыборы, предварительно сняв с должности секретаря парткома, но и это не помогло: Коммунисты стояли на своём. Обычно, в те давние годы, такого руководителя тут же снимали с должности. Однако в этом случае как-то обошлось.

 Приведу ещё один пример. Во время подготовки ракетной техники к показу руководителям страны в 1958 г. М.И. Неделин нашел какой-то непорядок на площадке № 4а полигона Капустин Яр. Как говорится, хлопнув дверью, улетел в Москву. У В.И. Вознюка случился инфаркт. Наводить ажур на полигон на личном самолете маршала прилетел заместитель начальника реактивного вооружения генерал А.Г. Мрыкин. Начальник штаба полигона Шлыков Н.Ф.доложил, что вспышка гнева и разнос были вызваны недоразумением. Все знали, что к приезду маршала нужно наводить блеск и чистоту, даже подметали бетонку. Но после полива кое-где не высохла вода. Мне довелось быть свидетелем этого события. За 6 лет своей работы на посту Командующего артиллерией М.И. Неделин, как впоследствии и его заместитель по РВСН В.Ф. Толубко, не смог сработаться со своими управлениями и службами, не считался с их мнением, даже при приеме ракет на вооружение.

 Так, в июне 1956 г. первая стратегическая ракета с атомным зарядом Р-5М была принята на вооружение с большими недостатками. Потребовалось три года, чтобы их устранить и поставить ракету на боевое дежурство. (Когда ракета принята на вооружение, розданы премии, ордена и пр., естественно никто не будет спешить с какими-то доделками). Ракетчики заказывающего управления были против такой политики маршала.

И все же М.И. Неделин был активным Главкомом, знающим ракетную технику. Его вклад в техническое послевоенное оснащение армии, создание РВСН огромен. Порой он делал смелые, решительные шаги, не боялся риска. Так, когда США пустили в сентябре 1960 г. ракету «Титан-1» на дальность 16000 км, М.И. Неделин попросил С.П. Королева сделать такой же пуск. Просьба была выполнена. Показали, что тоже можем.

Назначения последующих двух Главкомов, безусловно, связано с их работой на своих постах в ПВО. К.С. Москаленко командовал в свое время московским районом-округом ПВО, а С.С. Бирюзов был Главкомом ПВО. В те годы войска ПВО усиленно оснащались зенитным ракетами, и к технике РВСН это было как-то ближе. Кроме того, они хорошо знали М.И. Неделина во время войны.

Вступив в должность Главкома РВСН в октябре 1960 г, Кирилл Семёнович Москаленко, как это и положено в армии, представился всему аппарату РВСН в большом зале здания МО на Фрунзенской набережной, что напротив Парка культуры им. Горького. Рассказывая о своей жизни, он, к удивлению присутствующих, поставил задачу личному составу: «Каждый офицер аппарата должен уметь самостоятельно запускать ракеты. Как в авиации. Подходит к самолету командир полка, садится и взлетает. И вы должны уметь делать так же с ракетами». Он даже не осознал, что пуск ракеты производит не один человек, а боевой расчёт, и что случайный пуск ракеты с боезарядом в несколько МГТ может сразу спровоцировать войну. Говоря о пройденном пути, отметил, что был и пехотинцем, и кавалеристом, и артиллеристом, и танкистом. Простодушно добавил, что новое дело будет осваивать с нуля. Попросил у зала помощи.

 Через некоторое время ГУРВО получило задание подготовить доклад на самый верх о недостатках стратегических ракет, особенно по их качеству и надежности. Доклад был объемным, имел большой резонанс, даже М.К. Янгель признал, что время ракеты типа Р-16 прошло, и их пора заменить более совершенными. Предложил разработку Р-36 в баллистическом и орбитальном вариантах. Однако, подписавшего доклад Главкома быстро отправили в «райскую группу». Главкомом он пробыл всего 1,5 года (1960-1962). Наверное, своей речью он обидел главного сторонника ракет – Н.С. Хрущева. К.С. Москаленко было тогда всего 60 лет.

Третий Главком РВСН (С.С. Бирюзов) пробыл на своей должности менее года (апрель 1962-март 1963 гг.) и практически не оставил каких-либо весомых следов своей деятельности на столь высоком посту. Пожалуй, за тем исключением, что практически ни за что уволил заместителя начальника ГУРВО генерала А.Г. Мрыкина, хотя тот был одним из немногих военных ракетчиков старшего поколения, которые были связаны с ракетной техникой с первых ее образцов и принципиально отстаивали перед главными конструкторами позиции Минобороны по обеспечению качества, надежности и боевых характеристик. Мрыкин непосредственно участвовал в испытаниях многих ракет, в т.ч. Р-5М, Р-7, Р-14, за что получил Звезду Героя Соц. Труда. С.С. Бирюзов просто остался недоволен докладом А.Г. Мрыкина об аварии одной ракеты, и Мрыкин был уволен из РВСН, хотя и остался служить в армии (был прикомандирован к институту Минобщемаша). Невольным свидетелем этого инцидента довелось стать мне. Я в это время был в приемной Главкома, а дверь в кабинет была полуоткрыта. Получилось так, что я все видел и слышал. По-моему мнению, такая мера была просто жестока для заслуженного генерала. В Генштабе, куда С.С. Бирюзов перешел в 1963 г., его работники прежде, чем пройти к маршалу на доклад, всегда спрашивали у адъютантов о его настроении. Безусловно, что период его деятельности на двух последних высоких постах (1962-1964 гг.) был очень сложным. Свидетельством тому являются и Карибский кризис и подготовка октябрьского 1964 г. заговора против Н.С. Хрущева.

В связи с уходом С.С. Бирюзова на пост Начальника Генштаба, 5 марта 1963 г. Главкомом РВСН по рекомендации министра обороны Р.Я. Малиновского становится один из самых талантливых военачальников Маршал Советского Союза Н.И. Крылов. Не имея должного образования, он блестяще отличился при обороне Одессы (когда пришлось оставить город, он под носом у немцев быстро эвакуировал без потерь всю технику, войска и имущество целой армии так, что противник ничего не узнал), Севастополя, Сталинграда. Не меньше его заслуги в наступательных операциях на Западном и Прибалтийских фронтах (Кенигсберг) и в войне с японцами. Недаром он удостоен звания Дважды Героя Советского Союза. После войны командовал несколькими округами (Дальневосточным, Уральским, Ленинградским и Московским).

Аттестуя Н.И. Крылова, Министр обороны Р.Я. Малиновский прямо написал: “Академий не кончал и в таковых не нуждался”. Именно Н.И. Крылов возглавил всю работу по ликвидации последствий Карибского кризиса и созданию ракетного щита СССР в трудные 1966-1970-е годы.

В отличие от своих предшественников, он быстро сработался с управлениями и службами РВСН. Опираясь на них, быстро решал поставленные перед РВСН задачи, непосредственно участвовал в пусках новых ракет и постановке их на боевое дежурство, выезжая в том числе в такие проклятые ракетчиками и, наверное, Богом, пустынные районы Казахстана, как Жангис-Тобе и Державинск, выбранные еще М.И. Неделеным для обеспечения секретности. Секретности потом не стало (появились разведспутники), а люди просто стали жить в нечеловеческих условиях пустыни. Хорошо, что РВСН оставили эти районы после развала СССР.

 Маршал уделял большое внимание соцкультбыту. Строились вполне приемлемые военные городки с домами офицеров, спортзалами и даже бассейнами. Старался доказать приезжим финансовым комиссиям, что это крайне необходимо для отдыха людей, эксплуатирующих такую сложную и опасную технику. После тяжелого ранения у Н.И. Крылова в последние годы постоянно ухудшалось здоровье, беспокоили раны, мучили головные боли, но он старательно делал свою работу. Был очень волевой человек и стойко переносил свои болезни. Да и умер, как солдат на боевом посту, приехав на очередной боевой объект. Ему было 70 лет. В том, что страна в период 1966- 1970 гг. успела создать ядерный щит и обеспечить паритет по ядерным вооружениям с США, большая заслуга и Маршала Советского Союза Николая Ивановича Крылова.

 Огромная заслуга Главкома и в том, что еще в 1968 г. он поддержал наиболее перспективное направление дальнейшего развития ракетного вооружения РВСН, имея в виду создание ракет легкого типа КБ В.Н. Челомея. Для этого Н.И. Крылову, совместно с министром обороны А.А. Гречко, пришлось выступать против линии секретаря ЦК КПСС Д.Ф. Устинова и ВПК, поддерживавших М.К. Янгеля.

 В итоге ракеты В.Н. Челомея дожили почти до наших дней, а ракеты М.К. Янгеля были сняты с вооружения еще в 1985 г.

 К сожалению, заместитель Крылова В.Ф. Толубко поддерживал линию Устинова. По требованию Николая Ивановича Владимир Фёдорович был буквально изгнан из РВСН.

Работавший гражданским секретарем приемной Д.Ф. Устинова Б.К. Пискарев, как-то говорил мне, что Д.Ф. никогда и никому ничего не прощает.

В результате в 1972 г. после смерти Н.И. Крылова, вопреки мнению министра обороны А.А. Гречко, естественно, по рекомендации ЦК КПСС, следующим Главкомом РВСН был назначен именно Толубко В.Ф.

Свою работу он начал не с объезда подчинённых войск, а с решения оргштатных вопросов. На первом своем представлении руководящему составу центрального аппарата РВСН, он подробно рассказал о своем отлучении в 1968 г. от должности: без грамот, подарков и т.п. Сказал, что так впредь больше не будет. Но в течение 2-3-х лет уволил из армии практически всё начальствующее звено, которое работало с Н.И. Крыловым и было его опорой. Многие офицеры от полковников до генерал-полковников ушли из РВСН в возрасте менее 57 лет (раньше в этом возрасте на пенсию не увольняли). Многие из них, в т.ч. начальник ГУРВО, генерал Н.Н. Смирницкий, нашли себе хорошие места в НИИ, КБ и министерствах промышленности. Все, конечно, понимали, что к чему, но нашелся только один генерал – А.Ф. Пануев, участник войны, который смело высказал то, что он думает о новом Главкоме (Пануев занимался мобилизационным планированием). Прямо обвинил в избиении самых опытных и грамотных кадров РВСН, отсутствии должного внимания к проблемам ракетной техники и людям. В.Ф. Толубко сидел неподвижно, как мумия, и не сказал ни слова. После этого все ушли озадаченные. Действительно, сама ракетная техника, как и полигоны, особенно «Байконур», интересовали Толубко мало. На пусках ракет с южных полигонов мне никогда не приходилось его видеть, хотя я постоянно участвовал в них в течение более 16 лет, в т.ч. как член Госкомиссий. Знаменитый наш оружейник: М.Т. Калашников в соей книге "Записки оружейника" очень правильно подметил, что В.Ф. Толубко оценивал технику не профессионально, а на эмоциях и по настроению.

Мне надолго врезались в память совещания и конференции, проводимые Н.И. Крыловым. Он выступал, как правило, без бумажек четко и ясно давал оценки своим подчиненным и их делам. Он не терпел при этом каких-либо уставных нарушений и грубостей. Когда член Военного Совета и Начальник Политуправления РВСН П.А. Горчаков поднял из зала нескольких командармов, и начал было их отчитывать в присутствии младшего офицерского звена, то Главком, ведущий совещание, встал и резко сказал: “Сядьте, и будете вставать только по моему приказу!” П.А. Горчаков стушевался, замолк и сел на свое место. Было неприятно видеть и слышать, что при В.Ф. Толубко тот же П.А. Горчаков мог так распоясаться, что было не ясно, кто ведет совещание, он или Главком.

Однажды осенью 1971 г. мне позвонил начальник ГУРВО Н.Н. Смирницкий и сказал, чтобы мы вместе были у Н.И. Крылова в 14 часов дня. Когда мы вошли в кабинет, Главком встал из-за своего стола и пошел нам навстречу. Пожав нам руки, пригласил сесть за длинный стол и начал задавать вопросы, на которые четко отвечал мой начальник. Главком остался довольным, и мы вышли. Такой прием, меня, тогда подполковника, просто поразил. Парадоксально, но факт - бывал многократно у В.Ф. Толубко тет-а-тет в военной и гражданской одежде, но он ни разу не поздоровался со мной (не делал этого и при разговорах по телефону) и уж никогда не вставал. А мне довелось выполнять по его заданию такие поручения, которые предназначались для информации Министров, ВПК и ЦК.

Считаю, что Н.И. Крылов внес в РВСН, в создание ядерного щита страны и определение перспектив их развития, самый большой вклад по сравнению с другими Главкомами.

К 1975 г. практически нарушились связи нового Главкома с рядом управлений и служб, особенно с ГУРВО, которое, собственно, являлось для всего аппарата РВСН той курочкой, которая несла золотые яйца (ордена), а ему персонально 12.08.1976 г. – Золотую Звезду.

Остались без его опеки и полигоны. На 20-летие полигона «Байконур» приехали многие министры, руководители НИИ, КБ, ЦК и ВПК, руководители Казахстана. От РВСН был выделен только Начальник ГУРВО генерал-лейтенант Н.Н. Смирницкий, на которого уже был заготовлен приказ об увольнении из армии. Он и принимал парад войск гарнизона у генерал-лейтенанта А.А. Курушина.

И все же самая большая вина В.Ф. Толубко состоит в том, что к началу развала СССР мы не успели, как планировалось, создать мощный ракетно-ядерный потенциал в РВСН из новейших ракет типа Р-36М2 и РТ-23УТТХ. Именно он санкционировал, не считаясь с мнением ГУРВО, разработку ракет типа РТ-23, устаревших еще на стадии проекта, на чем было потеряно ~ 5 лет, очень дорогих для будущего России. В связи с этим, мы получили только 10% того, ракетного потенциала, что должны были ввести в строй до развала страны, и с которым мы могли прожить года до 2020-го, не тратя денег. Складывалось впечатление, что он никогда не имел собственного мнения по тем или иным техническим вопросам. Ракетчики говорили: “Чтобы решить какой-то вопрос, к Н.И. Крылову нужно идти первым, а к В.Ф. Толубко – последним”.

Однажды, В.Ф. Толубко был приглашен Министром радиопромышленности В.Д. Калмыковым на свою коллегию для решения очень важного вопроса: о работах по ПРО. Вместе с генералом В.М. Рюмкиным, мне довелось сопровождать Главкома на это совещание. Никаких решений принять там не удалось, к нам он вообще не обращался.

По указанию секретаря ЦК по оборонной промышленности Л.Н. Зайкова в Днепропетровск выехала делегация Минобороны (В.М. Шабанов, В.Ф. Толубко и др.) для оценки целесообразности разработки ракеты КБЮ «Копье-Р», конкурента ракеты «Курьер» МИТа и американского «Миджетмена». После осмотра макетов ракеты секретарь обкома Бойцов дал прием в честь гостей с хорошим обедом. В.Ф. Толубко удивил всех тем, что единолично положил на стол 3 руб!! Какое-либо резюме он не сделал, хотя проблема была ясна, так как комплекс «Курьер» уже находился на завершающей стадии разработки.

Большой вред офицерам, особенно в войсках, нанесло нововведение Главкома по изучению классиков марксизма-ленинизма, съездов, пленумов и др. В этом, как говорится, он был святее самого Папы. Обязательные конспекты в трех тетрадях по 100 листов отнимали почти все личное время, которого и так было у военных мало. Даже Главпур не решился ввести это начинание в других Видах ВС.

Не может быть, чтобы в ЦК не знали, что представляет собой Главком В.Ф. Толубко, но пока не ушел 20 декабря 1984 г. из жизни его покровитель Д.Ф. Устинов, уволить его не смогли. Только в 1985 г., практически сразу же он был заменен Ю.П. Максимовым.

В.Ф. Толубко на посту Главкома РВСН пробыл 13 лет, больше, чем все его предшественники, вместе взятые. Да и в генеральные инспектора его отправили только в возрасте 71 г. (А.М. Василевского — в 58 лет, К.К. Рокоссовского – в 62 г., И.С. Конева – в 65 л., К.А. Мерецкова – в 67 л. и т.п.). В плюс его деятельности я мог бы поставить создание волейбольной команды, да выставку бронетехники.

После развала СССР Украина прекратит все серийные поставки в РФ новейших ракет РТ-23УТТХ и Р-36М2 и приступит к уничтожению всех имеющихся на ее территории стратегических ракет. Кроме того, будут прекращены все совместные с РФ работы по созданию ракеты «Тополь-М».

Минобороны РФ совместно с МИТом с большим трудом удалось добиться специального решения нового руководства страны по продолжению работ по этому новому комплексу в рамках российской кооперации.

19 ноября 2009