Удачливым мнится, что их отметил Бог. «Мы выше всех»,- пели по-немецки войска, идущие на Москву.«А мы выше вас»,- ответил им с крыши Рейхстага богоизбранный русский язык. «Бог выбрал НАС»,— послышалось с Британских островов…

А может, Бог создает народы, а лучшего выбирает судьба? А по какому критерию? Самая многолюдная страна – Китай; самая богатая – Америка, но самая великая – Россия. Чтобы владеть шестой частью Земли, нужно обладать силой, умом, характером.

А характер народа и есть его судьба. Это он роднит языческого князя, прибившего «свой щит на врата Цареграда» с христианами, одолевшими Орду, и атеистами, отстоявшими Сталинград.

О, Россия – хозяйка гор, лесов, полей и рек! Одни боятся нрава твоего и прочь бегут, не выдержав твоих суровых будней. Другие завидуют твоей судьбе и просятся под надежное орлиное крыло. А третьи – целятся в тебя. Твои границы так длинны, что где-нибудь да задымит война.

Война не проявление чьей-то злобной воли. История есть конкурс народов, соревнующихся за сохранение или повышение уровня своей ниши в иерархии международного сообщества.

Из пяти тысяч народов Земли всего две сотни смогли построить собственные государства, и лишь несколько великих воздвигли империи. Среди них — русский народ, пренебрегающий благополучием ради славы.

В Древнем Риме многие свободные граждане питались хуже рабов, но гордились тем, что предписывают законы другим народам. Не то же мы видим в России, названной Третьим Римом?

Русский народ тоскует по славе. Именно русский философ сказал, что жизнь без победы не нужна.И недаром Россия из мирян к лику святых причисляла только воинов.

Нет, не случайно из множества рассказов отца у меня сложился образ русского офицера, водившего в атаку своих солдат в полный рост с шашкой в поднятой руке, не сгибаясь (солдатам сгибаться разрешалось).

А вот, вижу отца на коне, чуть не сорвавшемся в пропасть в кромешной тьме. Слышу грохот скатывающихся камней, выбитых копытами коня, отчаянно карабкающегося  вверх, далекий всплеск воды со дна ущелья. И вскрикиваю: держись, отец, иначе я не появлюсь на этот свет.

Будто не он, а я слышу вой подлетающей мины и, угадав место падения, отодвигаюсь в сторону; нас накрывает поднятой на воздух землей. «Отец, - кричу, - выройся и встань! Иначе не родится сын мой, названный именем твоим!».

Будто я вместе с ним стреляю из пулемета по туркам, атакующим поезд с беженцами, и слышу, как из вагона, подобно команде «В ружье!» звучит армянская колыбельная:

«Проснись, сынок, оборони меня…».

Судьба сохранила отца между жерновами двух  империй, разорвавшими на лоскуты Армению и перемоловшими половину нашего народа. Может, сохранила для того, чтобы через сто лет родилась моя внучка, которая когда-нибудь с любовью и надеждой споет над колыбелью:

«Расти, сынок, оборони страну».

О конце войны отец не любил говорить. Тоска по утраченному родному краю, горечь поражения, потеря близких иногда звучала в песнях.

«Умер бедняга в больнице военной, долго родимый страдал.

Похоронили его на чужбине, вечная память ему…»

Народ бережет солдатские могилы. Строит мемориалы, зажигает вечные огни… Но лучший памятник воинам, павшим за родину, — это  Великая Россия, «непобедимая и легендарная, в боях познавшая радость побед»!

Текст прочитан на концерте в Центральном Доме ученых и с некоторыми сокращениями опубликован в «Литературной газете» (19-25 февраля 2014 года).