Спустя год после победоносного завершения Великой Отечественной войны, было принято Постановление Совета Министров СССР N 1017-419 от 13 мая 1946 г. под названием "Вопросы реактивного вооружения", которым были заложены основы послевоенных достижений СССР в области создания и производства различных типов реактивного вооружения, в частности баллистических ракет дальнего действия (БРДД), а также последующих успехов в освоении космоса. Постановление определяло работы по созданию реактивного вооружения как важнейшую государственную задачу, обязывало все министерства и организации выполнять задания по реактивной технике как первоочередные и предусматривало необходимые меры организационного, материального, интеллектуального и кадрового обеспечения этих работ.

 Чем же была вызвана необходимость такого Постановления?

 В конце ВОВ и особенно после ее окончания выявилось серьезное отставание СССР от побежденной Германии в области создания управляемых ракет. Немцами были разработаны и широко использованы для устрашающих бомбардировок английских и бельгийских городов самолет-снаряд Фау-1 и дальнобойная баллистическая ракета Фау-2; на разных стадиях доводки, испытаний и подготовки к серийному производству находились зенитные управляемые ракеты (ЗУР) Вассерфаль, Шметтерлинг и Рейнтохтер и ряд других управляемых ракет. У нас ничего подобного и в помине не было. Такое наше отставание в развитии реактивного вооружения не могло быть терпимым и требовало решительных мер для его срочного преодоления, тем более, что США, обладавшие монополией на атомное оружие, в это время начали интенсивно вести работы в области создания ракетного вооружения с использованием вывезенных из Германии специалистов-ракетчиков и рассматривали возможности нанесения ядерного удара по нашей стране.

 Попробуем разобраться в причинах и возможных следствиях создавшегося положения.

 Наш великий ученый К.Э. Циолковский еще в конце ХIХ - начале ХХ века доказал неоспоримые преимущества использования реактивного принципа для создания летательных аппаратов с большой дальностью полета. Энтузиасты-добровольцы Ф.А. Цандер, Н.И. Тихомиров, В.А. Артемьев, С.П. Королев и другие, базируясь на результатах исследований Циолковского, разрабатывали реактивные летательные аппараты, двигатели и снаряды в существовавших на общественных началах организациях: Ленинградской газодинамической лаборатории (ГДЛ) и Московской группе изучения реактивного движения (ГИРД) при Осоавиахиме. В 1933 г. усилиями начальника вооружений Красной Армии заместителя народного комиссара по военным и морским делам М.Н. Тухачевского, придававшего большое значение созданию реактивного вооружения, ГДЛ и ГИРД были объединены, и на их основе создан Реактивный НИИ (РНИИ) с прямым подчинением начальнику вооружений. Этот институт, претерпевший затем пять переподчинений различным ведомствам, несколько переименований и изменение профиля работ, был до войны и во время войны практически единственной в стране серьезной организацией, создававшей образцы реактивного вооружения. По данным его преемника - Исследовательского центра имени М.В. Келдыша, РНИИ успешно вел разработки реактивного вооружения ближнего боя для авиации и сухопутных войск, в результате чего в 1937-38 гг. были приняты на вооружение реактивные снаряды РС-82 и РС-132 для стрельбы по воздушным и наземным целям с истребителей, штурмовиков и бомбардировщиков, эффективно использованные в 1939 г. в боях с японцами на реке Халхин-гол, и в самом начале ВОВ - знаменитая реактивная система залпового огня (РСЗО) М-13 - "Катюша", значительно превосходившая аналогичные немецкие системы. В РНИИ, переименованном позднее в НИИ-3 НКБ, кроме вышеуказанных авиационных снарядов и РСЗО, велись работы по многим видам ракетной техники (ракетам с жидкостным реактивным двигателем, по воздушно-реактивным и жидкостным двигателям, морской реактивной торпеде, зенитной ракете, крылатым ракетам, реактивному самолету, системе автоматического управления, ракетным топливам и др.), но до войны в силу ограниченных возможностей института по численности специалистов, которая не превышала тысячу человек, и наличию скромной лабораторной и производственной базы довести до практической реализации ничего, кроме вышеуказанных средств ближнего боя, не удалось.

В работе института было немало сложностей. Его не миновала волна репрессий 1937-38 гг., в результате которых были арестованы и расстреляны руководители института И.Т.Клейменов и Г.Э.Лангемак и осуждены на длительные сроки наиболее энергичные руководители работ по крылатой ракете, ракетному самолету и ЖРД к ним С.П. Королев и В.П. Глушко, ставшие в будущем создателями наших первых БРДД. Репрессии ослабили интеллектуальный потенциал института, что не могло не отразиться на результатах его работы. Другая сложность была связана с негативным отношением и недоверием к ракетному вооружению высшего военного и государственного руководства. Работы института в значительной части велись на основе инициатив разработчиков, поскольку у заказчика до войны не было специального подразделения по реактивному вооружению, в результате чего даже концепция боевого применения реактивных снарядов в сухопутных войсках и требования к пусковым установкам заказчиком так и не были сформулированы. Поэтому залповая боевая машина БМ-13 родилась лишь благодаря закрытому конкурсу, проведенному летом 1938 г. руководством НИИ-3, с участием сотрудников института. В это же время был разработан новый снаряд РОФС-132 с увеличенной до 8,5 км дальностью стрельбы и повышенной эффективностью действия боевого заряда. РСЗО М-13 с этим снарядом и залповой боевой машиной в декабре 1939 г. успешно прошла полигонные испытания и была рекомендована к принятию на вооружение, но из-за противодействия тогдашнего наркома боеприпасов И.П. Сергеева, наркома обороны К.Е. Ворошилова, замнаркома обороны Г.И. Кулика и командующего артиллерией Н.Н. Воронова (единственного, кто после войны выразил сожаление по этому поводу), которые соответственно информировали И.В. Сталина, система до начала войны так и не была принята на вооружение. Естественно, что при таком отношении руководства, о широком развитии у нас в предвоенные годы работ по созданию новых видов реактивного вооружения не могло быть и речи, тем более, что в апреле 1941 г. Наркомат боеприпасов вообще приостановил работы НИИ-3 по реактивным снарядам.

Лишь через полтора года после полигонных испытаний, когда наркомом боеприпасов был назначен П.Н. Горемыкин, а наркомом обороны - С.К. Тимошенко, при успешной демонстрации РСЗО М-13 наряду с другими образцами оружия новому военному руководству страны накануне войны 17 июня 1941 г. стена недоверия была сломлена, и 21 июня 1941 г. было принято постановление Правительства о развертывании серийного производства реактивных снарядов и боевых машин. Во время ВОВ реактивному вооружению уделялось большое внимание. Воинские части, вооруженные РСЗО, были выделены в самостоятельный род войск — "гвардейские минометные части" (ГМЧ), возглавлявшиеся командующим в ранге замнаркома обороны генералом В.В. Аборенковым. При нем было создано Главное управление вооружений (ГУВГМЧ), осуществлявшее заказы на изготовление реактивного вооружения для нужд армии и заказы на создание новых образцов РСЗО; для производства реактивных снарядов было выделено большое количество предприятий НКБ, а изготовление боевых машин возложено на предприятия Наркомата минометного вооружения.

Однако, несмотря на то внимание, которое уделялось средствам реактивного вооружения благодаря высокой эффективности его боевого применения, единственный в стране институт, осуществлявший его разработки, НИИ-3 НКБ, был перепрофилирован на решение проблем авиации, передан сначала в ведение Совнаркома СССР, а затем Наркомата авиапромышленности и переименован сначала в ГИРТ при СНК СССР, а затем в НИИ-1 НКАП. Его основными задачами в этот период стали работы по созданию реактивного самолета-перехватчика и двигателя к нему, которые успешного завершения не имели.

Реактивным вооружением в этот период занималась лишь небольшая часть сотрудников института. Результатом их работ было создание снарядов к новым РСЗО и множества модификаций снарядов к РСЗО М-8, М-13 и М-31, улучшающих и расширяющих их боевые возможности. Разработанный и принятый на вооружение в конце войны снаряд М-13ДД увеличил дальность стрельбы снаряда М-13 в полтора раза (до 12,7 км). Проводились работы по снарядам с дальностью стрельбы до 30 и до 50 км, однако они не были доведены до сдачи на вооружение. В начале 1945 г. 447 сотрудников НИИ-1 НКАП, разрабатывавших реактивное вооружение, были переведены во вновь созданный филиал № 2 во Владыкино, где они занимались сопровождением и модернизацией ранее созданных образцов. Таким образом, вся деятельность разработчиков во время войны была сосредоточена на создании и поддержании реактивных средств ближнего боя, отвечавших потребностям армии в ведении боевых действий.

До создания управляемых БРДД и ЗУР в то время дело не доходило. В СССР не было организаций, которые способны были решать такие задачи. С передачей НИИ-3 НКБ в НКАП у нас вообще не осталось ни одной организации, предназначенной для создания реактивного вооружения. Единственной "компенсацией" изъятия НИИ-3 у Наркомата боеприпасов было создание в последние дни войны Государственного центрального конструкторского бюро № 1 по реактивным снарядам на базе боеприпасного завода № 568. Однако ГЦКБ-1 НКБ не могло стать полноценной заменой НИИ-3, так как не располагало необходимой ему экспериментальной базой, которая имелась в НИИ-3. Оно не предназначалось для создания управляемых ракет и не было в состоянии самостоятельно справиться с решением таких задач.

А как обстояли дела с развитием реактивного вооружения в Германии?

 Одной из объективных причин прорыва Германии в вопросах создания реактивного вооружения явились условия, в которых она оказалась в результате поражения в первой мировой войне. Версальским мирным договором для Германии были установлены жесткие ограничения в области вооружений, а именно: с 31.03.1920 г. артиллерия ограниченного до 10 дивизий германского рейхсвера не могла иметь более 204 полевых орудий калибра 77 мм и 84 полевых гаубиц калибра 105 мм. На каждое полевое орудие разрешалось иметь по 1000 снарядов и на каждую гаубицу — по 800 снарядов. Договор запрещал германскому правительству иметь какие-либо другие запасы, склады или резервы боеприпасов. Однако, если считать, что ракеты не являются боеприпасами в прямом смысле этого слова, то никакого запрета на производство, хранение и применение ракет в мирном договоре не было. Это позволило Германии, формально не нарушая его условия, развернуть неограниченные по масштабам работы по созданию и производству ракетного вооружения.

В 1930 г. Управлением вооружений германской армии впервые была поставлена задача создать ракетное оружие, обладающее дальностью, вдвое большей той, которую обеспечивала тяжелая, малоподвижная и потому легко уязвимая для авиации немецкая пушка "Большая Берта" (ее дальность - 120 км). Ракета должна была нести боевой заряд, в сто раз больший, чем снаряд этой пушки (т.е.1000 кг). Чтобы обеспечить попадание в район цели на такой дальности, ракета должна быть управляемой в полете, так как рассеивание ракет значительно превышает рассеивание артиллерийских снарядов.

Работы над такой ракетой начались уже в 1933 г. на Куммерсдорфском полигоне, а в 1936 г. специально для этой цели на северо-востоке Германии в деревне Пенемюнде на острове Узедом был построен мощный ракетный центр со своей производственной, лабораторной и испытательной базой, включая аэродинамическую трубу и завод по производству жидкого кислорода. В этом центре трудились до 20 тысяч человек. Военное руководство разработкой осуществлял капитан (в будущем генерал) Вальтер Дорнбергер, техническое - штурмбанфюрер СС Вернер фон Браун. Их работы полностью поддерживались и поощрялись высшим военным и государственным руководством Германии.

На всякие работы по реактивной технике, не связанные с созданием ракетного оружия, был наложен негласный, но весьма жесткий запрет. К разработке ракет были привлечены и многие другие немецкие оружейные, авиастроительные, приборостроительные, электротехнические и химические фирмы, среди них такие известные, как "Рейнметалл-Борзиг", "Хеншель", "Сименс", "АЭГ", "ИГ-Фарбен" и др. По сведениям западных источников, к концу войны в стадии разработки находились 138 проектов ракетной техники, со многими из которых был связан Пенемюндский центр, в том числе были изготовлены и проходили испытания опытные образцы около 20 видов управляемых ракет классов "земля-земля", "земля-воздух", "воздух-земля" и "воздух-воздух" и до десятка видов неуправляемых ракет, наиболее значимыми из которых были залповые зенитные системы со снарядом "Тайфун" и дальнобойный пороховой снаряд "Рейнботе" с дальностью стрельбы до 160-200 км. Только над усовершенствованием ракеты Фау-2 в Пенемюнде работало 2000 человек и 1220 человек занимались разработкой ЗУР Вассерфаль. К серийному изготовлению ракетного оружия было привлечено до 800 заводов Германии и оккупированных ею стран, что обеспечило выпуск до 900 ракет Фау-2 в месяц. Такой размах работ по созданию и производству ракетного вооружения в Германии многократно превышал уровень достигнутого в этой области нашей страной.

После окончания войны стало известно о действиях американцев по использованию немецких ракет и их разработчиков в создании собственного ракетного оружия. На заключительном этапе войны американцам удалось опередить нас в ходе наступления в Тюрингии и занять ее часть, отнесенную союзными соглашениями к советской оккупационной зоне. Ее передали Советскому Союзу только в июле 1945 г. Вполне вероятно, что американцы торопились туда, располагая данными разведки о нахождении в этой области крупнейших ракетных производств и эвакуированных из Пенемюнде специалистов. В результате этой операции американцами были захвачено и вывезено в США большое количество изготовленных и неиспользованных немцами ракет и документация на их изготовление и эксплуатацию. Вывезли в США и главного разработчика немецких ракет фон Брауна.

Весной 1946 г. в США начали производиться пуски вывезенных из Германии ракет Фау-2. Становилось очевидным, что американцы приступили к разработке ракет с использованием немецких конструкторов. Это освобождало их от необходимости детального освоения немецких ракет и давало возможность сразу разрабатывать ракеты более высокого уровня. Тогдашний начальник Редстоунского арсенала (в нем велись ракетные разработки под руководством фон Брауна) генерал Тофтой откровенно признавал в официальном органе американских вооруженных сил газете "Старс энд страйпс" по этому поводу: "Немецкая ракета Фау-2 сэкономила американской военной технике (ведь когда эти ракеты были доставлены из Германии, мы еще были в этом деле просто приготовишками) 50 миллионов долларов и 5 лет, которые ушли бы на исследовательскую работу". На наш взгляд, генерал Тофтой явно поскромничал. Немцы создавали Фау-2 дольше 10 лет. Захватив немецкие ракеты, документацию и ведущих ракетчиков, американцы сэкономили не менее этого и продвинулись в познании реактивного вооружения дальше нас, поскольку нам удалось воспользоваться лишь невывезенными ими остатками.

Это создавало угрозу превосходства над нами американцев в условиях начинавшейся тогда "холодной войны", что было особенно опасно при монопольном обладаниии ими ядерным оружием, которое они готовы были применить против нас. Ответной мерой могло быть только создание нами своего ядерного оружия и средств его доставки. Наиболее эффективным средством доставки ядерных зарядов могли быть БРДД, а у нас в то время не было не только их, но и условий для их создания.

Приведенное сравнение состояния работ по созданию реактивного вооружения в предвоенное и военное время в СССР и в Германии показывает, что основной причиной нашего отставания в области реактивного вооружения явилась недооценка военным и государственным руководством страны того времени широких возможностей и высокой эффективности этого вооружения и, как следствие, недостаточность сил и средств, выделенных на его создание.

В целях кардинального ускорения развития реактивного вооружения и было принято Постановление Совета Министров СССР № 1017-419 от 13 мая 1946 г.

Какие же меры предусматривались этим Постановлением?

Прежде всего, была определена структура органов государственного управления работами по созданию реактивного вооружения. Высшим правительственным органом управления указанными работами назначался Специальный Комитет по реактивной технике при Совете Министров СССР под председательством Г.М. Маленкова. В состав Спецкомитета вошли Д.Ф. Устинов и И.Г. Зубович (заместители председателя), Н.Д. Яковлев, П.И. Кирпичников, А.И. Берг, И.А. Серов и Н.Э. Носовский (члены Комитета).

На Спецкомитет по реактивной технике возлагались рассмотрение и представление на утверждение Председателя Совета Министров СССР планов и программ развития научно-исследовательских и опытно-конструкторских работ по реактивному вооружению, определение и утверждение потребности в денежных ассигнованиях и материально-технических ресурсах для этих работ, контроль за выполнением министерствами и ведомствами заданий Совета Министров СССР и принятие совместно с соответствующими министрами и руководителями ведомств оперативных мер по обеспечению своевременного выполнения указанных заданий. Спецкомитет обязывался представить на утверждение Председателю Совета Министров СССР план научно-исследовательских и опытных работ на 1946-1948 гг., предусматривающий в качестве первоочередной задачи воспроизведение с применением отечественных материалов дальнобойной управляемой ракеты типа Фау-2 и зенитной управляемой ракеты Вассерфаль.

Одним из самых сложных оказалось решение вопроса об исполнителях этих работ. Наиболее близкой по производственным возможностям для изготовления БРДД и ЗУР являлась авиационная промышленность. Она располагала производственными мощностями для изготовления крупноразмерных заготовок корпусов ракет, имела свои двигательные производства и предприятия по производству радиоаппаратуры, чего не было ни у одной другой оборонной отрасли. Однако бывший в то время министром авиапромышленности А.Н. Шахурин возражал против возложения на его министерство работ по дальнобойным и зенитным ракетам, мотивируя это тем, что ему будет не по силам одновременное решение задач создания реактивных самолетов и ракет.

Поэтому в качестве головных, ответственных за разработку и производство отдельных типов реактивного вооружения, Постановлением были определены: Министерство вооружения - по реактивным снарядам с жидкостными двигателями, Министерство сельскохозяйственного машиностроения - по реактивным снарядам с пороховыми двигателями и Министерство авиационной промышленности - по реактивным самолетам-снарядам.

Выполнение работ по заказам головных министерств по отдельным элементам реактивного вооружения возлагалось на министерства- смежники:

 - Министерство электропромышленности - по наземной и бортовой аппаратуре управления, селекторной аппаратуре и телевизионным механизмам, радиолокационным станциям обнаружения и определения координат цели;

 - Министерство судостроительной промышленности - по аппаратуре гироскопической стабилизации, решающим приборам, корабельным радиолокационным станциям обнаружения и определения координат цели и расстояния до снаряда, системам стабилизации корабельных стартовых установок, головкам самонаведения реактивных снарядов для стрельбы по подводным целям;

 - Министерство химической промышленности - по жидким топливам, окислителям и катализаторам;

 - Министерство авиационной промышленности - по жидкостным реактивным двигателям для дальнобойных ракет и производству аэродинамических исследований и испытаний ракет;

 - Министерство машиностроения и приборостроения - по пусковым установкам, аппаратуре, компрессорам, насосам к ним, а также другой комплектующей аппаратуре;

 - Министерство сельскохозяйственного машиностроения - по неконтактным взрывателям, снаряжению и порохам.

В качестве органов управления работами по реактивной технике в министерствах в соответствии с Постановлением создавались: в министерствах вооружения, сельхозмашиностроения и электропромышленности - Главные управления по реактивной технике, в министерствах химической промышленности, судостроительной промышленности, машиностроения и приборостроения - Управления по реактивной технике, в Министерстве вооруженных сил СССР - Управления реактивного вооружения в составе ГАУ и в составе военно-морских сил, в Госплане СССР - отдел по реактивной технике во главе с заместителем председателя Госплана.

 В качестве одной из главных мер, обеспечивающих создание образцов реактивного вооружения, Постановление предписывало создать в министерствах научно-исследовательские институты, конструкторские бюро и полигоны по реактивной технике:

 в Министерстве вооружения - научно-исследовательский институт реактивного вооружения и конструкторское бюро на базе завода № 88 со снятием с него всех других заданий;

 в Министерстве сельхозмашиностроения - научно-исследовательский институт пороховых реактивных снарядов на базе ГЦКБ-1, конструкторское бюро на базе филиала № 2 НИИ-1 Министерства авиационной промышленности и научно- исследовательский полигон реактивных снарядов на базе Софринского полигона;

 в Министерстве химической промышленности - научно-исследовательский институт химикатов и топлив для реактивных двигателей;

 в Министерстве электропромышленности - научно-исследовательский институт с проектно-конструкторским бюро по радио и электроприборам управления дальнобойными и зенитными реактивными снарядами на базе лаборатории телемеханики НИИ-20 и завода № 1 Министерства вооруженных сил;

 в Министерстве вооруженных сил СССР - научно-исследовательский реактивный институт ГАУ и Государственный центральный полигон реактивной техники для всех министерств, занимающихся реактивным вооружением.

В целях оснащения организаций, на которые возлагались работы по реактивной технике, Спецкомитету по реактивной технике и министерствам разрешалось заказывать в Германии различное специальное оборудование и аппаратуру для лабораторий научно-исследовательских институтов и Государственного центрального полигона в счет репараций. Спецкомитету также поручалось представить предложения о командировании в США Комиссии для размещения заказов и закупки оборудования и приборов для лабораторий научно-исследовательских институтов по реактивной технике.

В целях освоения советскими специалистами образцов ракетного вооружения, созданных в Германии, и накопления опыта их проектирования, изготовления, сборки и испытаний Постановлением предусматривалось командирование советских специалистов для работы в специально создаваемых на территории Германии организациях, названных в Постановлении "конструкторскими бюро", где они совместно с немецкими специалистами, создававшими ракетное оружие, осуществили бы воспроизведение технической документации и образцов дальнобойной управляемой ракеты Фау-2, зенитных управляемых ракет Вассерфаль, Рейнтохтер, Шметтерлинг и других ракет, а также восстановление лабораторий и стендов с оборудованием и приборами, необходимыми для проведения исследований и опытов по вышеуказанным ракетам. Руководителем работ по реактивной технике в Германии назначался член Спецкомитета Н.Э. Носовский с пребыванием его в Германии, а его помощниками - генералы Н.Н. Кузнецов и Л.М. Гайдуков. (Генерал Кузнецов в 1945 г. участвовал в ознакомлении с ракетной техникой в Германии и был серьезно травмирован в автокатастрофе, а в 1946 г. он возглавлял в ГАУ Управление заказов и производства вооружения ГМЧ и в Германию не выезжал).

Спецкомитет должен был отобрать из соответствующих министерств и послать в Германию для изучения и работы по реактивному вооружению необходимое число специалистов различного профиля, имея в виду, что с целью получения опыта к каждому немецкому специалисту должны быть прикреплены советские специалисты. Министерствам и ведомствам было запрещено отзывать без ведома Спецкомитета своих работников, находящихся в Германии и работающих по изучению немецкого реактивного вооружения.

Министерствам вооружения, сельхозмашиностроения, авиационной промышленности, электропромышленности, химической промышленности, машиностроения и приборостроения и вооруженных сил СССР поручалось в месячный срок подготовить и представить на утверждение Спецкомитета планы научно-исследовательских и опытно-конструкторских работ по реактивному вооружению в Германии. Министерству вооруженных сил СССР поручалось сформировать в Германии специальную артиллерийскую часть для освоения, подготовки и пуска ракет типа Фау-2.

Для обеспечения работ по реактивному вооружению в Германии предусматривались финансирование в объеме 70 миллионов марок, организация продовольственного снабжения, обеспечение жильем, автотранспортом. Спецкомитету разрешалось устанавливать немецким специалистам, привлекаемым к работам по реактивной технике, повышенную оплату.

Во исполнение этой части Постановления на территории советской оккупационной зоны Германии были созданы два института: "Нордхаузен" под руководством генерала Л.М. Гайдукова и С.П. Королева с задачей воспроизводства ракеты Фау-2 и институт "Берлин" под руководством Д.Г. Дятлова (замначальника технического отдела министерства сельхозмашиностроения) и В.П. Бармина с целью воспроизводства зенитных управляемых ракет и некоторых других образцов реактивного вооружения, а также сформирована бригада особого назначения (БОН) под командованием генерала А.Ф.Тверецкого для обеспечения пусков ракет Фау-2. В указанных институтах и их филиалах трудились более тысячи командированных советских гражданских и военных специалистов и более шести тысяч немецких специалистов и рабочих. В числе командированных были 9 из 12-ти первых военных инженеров-ракетчиков, подготовленных в Артиллерийской академии им. Ф.Э.Дзержинского в 1946 году (Н.М. Горев, А.Н. Иванов, А.Д. Левин, Д.А. Лебедев, М.И. Копытов, Ю.В. Корнеев, Л.М. Куманцев, И.В. Семенов и Г.Е. Носовицкий, автор этих строк). Мне, в частности, довелось участвовать в работах института «Берлин» по воспроизводству чертежей и технической документации двигательной установки ЗУР «Вассерфаль».

Благодаря совместной работе с немецкими специалистами, участвовавшими в разработках германского реактивного вооружения, и изучению найденной технической документации и образцов вооружения советским специалистам удалось в короткий срок (примерно за полгода) освоить и воспроизвести на русском языке с применением отечественных стандартов и материалов техническую документацию и чертежи изучавшихся образцов и частично изготовить их. Тем самым наши специалисты за короткое время приобрели знания и опыт, позволившие им в дальнейшем создавать отечественные образцы реактивного вооружения более высокого уровня.

Далее Постановлением предусматривался перевод в СССР к концу 1946 года созданных в Германии конструкторских бюро и немецких специалистов. Министерства вооружения, сельхозмашиностроения, электропромышленности, авиационной промышленности, химической промышленности, машиностроения и приборостроения обязывались подготовить базы для их размещения. Спецкомитету предписывалось в месячный срок внести в Совет Министров СССР предложения по этому вопросу. (Переезд немецких специалистов по реактивному вооружению (около 300 человек) фактически состоялся 23 октября 1946 г., а основной состав советских специалистов возвратился на родину до конца 1946 г.).

В целях обеспечения жильем переводимых в СССР немецких специалистов по реактивной технике Госплану СССР Постановлением поручалось выделить 150 разборных финских домов и 40 рубленых восьмиквартирных домов.

Спецкомитет обязывался учесть и перераспределить между министерствами и ведомствами в соответствии с возложенными на них задачами все ранее вывезенное из Германии оборудование, приборы, аппаратуру, материалы и образцы реактивной техники.

В качестве мер кадрового обеспечения Постановление предусматривало: передачу Министерству вооружения из Министерства авиапромышленности 20 специалистов по двигателям, аэродинамиков, самолетостроителей и др.; организацию в ВУЗах и университетах Министерства высшего образования (МВО) подготовки инженеров и научных работников по реактивной технике, а также переподготовки студентов старших курсов других специальностей на специальность по реактивному вооружению; отбор и переподготовку 500 специалистов из НИИ МВО и других министерств и направление их для работы в министерства, занимающиеся реактивным вооружением.

В целях материального стимулирования работ по реактивному вооружению Спецкомитету поручалось представить на утверждение Председателю Совета Министров СССР положение о премировании за разработку и создание реактивного вооружения и предложения о повышенных окладах для особо квалифицированных работников по реактивной технике, а также разрешалось приравнять вновь создаваемые научно-исследовательские институты и конструкторские бюро по реактивному вооружению в отношении заработной платы и снабжения промышленными и продовольственными товарами к научным учреждениям Академии наук СССР.

Постановление Совета Министров СССР от 13 мая 1946 г. дало решения по всем важнейшим аспектам проблемы развития реактивного вооружения в СССР и по своему масштабу и значению вполне заслуживает быть названным историческим. Оно придало качественно новый широчайший размах работам в этой области, заложило основы реального формирования отечественной ракетной прикладной науки и ракетно-космической промышленности, обеспечив условия для кардинального форсирования развития реактивного вооружения, результатом чего явилось создание в сжатые сроки (всего за 11 лет) баллистических ракет дальнего действия Р-1, Р-2, Р-5М, Р-11, Р-11М и межконтинентальной ракеты Р-7, использованной также в качестве ракеты-носителя искусственных спутников Земли, космических кораблей с людьми на борту и других объектов исследования космического пространства. Это во многом определило долголетнее мировое лидерство Советского Союза в ряде областей ракетостроения и освоения космоса и обеспечило создание паритета с США в области ракетно-ядерного оружия.

Григорий Евсеевич Носовицкий - подполковник в отставке, кандидат технических наук.

Эта статья в сокращенном виде была опубликована в 2006 году в «Независимом военном обозрении»