Автор Воспоминаний, "первопроходец" и ветеран космодрома "Байконур".

Свои первые шаги как испытатель ракетной техники он делал под руководством А.И. Носова, возглавлявшего испытательную работу на полигоне. В октябре 1960 года А.И. Носов погиб во время тяжёлой аварии при подготовке к пуску новой межконтинентальной ракеты.

Он остался в памяти знавших его людей. Его имя носит одна из центральных улица Байконура.

С Александром Ивановичем Носовым мне посчастливилось работать в течение 1954—1959 гг. Это были годы бурного развития ракетной техники. В 1954 году Александр Иванович работал на полигоне Капустин Яр в коллективе, проводившем испытания ракет Р-2, Р-5. Шло совершенствование ракет, закладывались основы их боевого применения, системы эксплуатации, несения боевого дежурства. В коллективе испытателей было много молодых инженеров — недавних выпускников военных учебных заведений. Нам не хватало жизненного опыта, умения работать с людьми, ориентироваться в сложной обстановке. В таких условиях ищешь опору в старших товарищах, невольно начинаешь подражать им.

Александр Иванович был хорошим примером для нас во многом. Он сразу понравился мне прежде всего как человек. Его плотная фигура, ясный и внимательный взгляд, негромкая и неторопливая речь, уверенность, умение держаться внушали невольное уважение. Особенно же привлекала в нем способность работать спокойно, без шума.

Любой вопрос он старался решать основательно, докапывался до сути дела и находил правильный ответ.

Вспоминается один интересный случай при испытании ракеты Р-5. По результатам работ мы забраковали агрегат для подпитки ракеты жидким кислородом. Возник конфликт с разработчиками и заводом-изготовителем. Мы настаивали на полной переделке агрегата, противная сторона отбивалась, соглашаясь на мелкие доработки, которые мало помогали. Дело зашло в тупик.

Пришли к Александру Ивановичу. Он внимательно выслушал обе стороны, но ответа не дал. «Надо подумать, поговорить еще кое с кем», — сказал он. Его решение поразило нас своей логичностью и простотой. Александр Иванович предложил вообще исключить агрегат для подпитки ракеты из состава комплекса. «А подпитку будет обеспечивать заправочная цистерна». И спокойно доказал, что это будет выгодно во всех отношениях. Такое решение и было впоследствии принято.

Александр Иванович не любил решать вопросы сгоряча, особенно, если это касалось наказания подчиненных. Это я испытал на себе. Однажды, мне пришлось сопровождать заправленные цистерны с жидким кислородом на стартовую позицию и в дороге произошла серьезная авария. Промышленность обвинила нас в превышении скорости транспортировки и надо мной нависла угроза наказания.

Но Александр Иванович твердо потребовал сначала внимательно разобраться в причинах аварии. А когда разобрались, то оказалось, что наказывать надо конструкторов за ошибки в проектировании цистерны.

«Наказать человека мы всегда успеем,» — сказал Александр Иванович. При испытаниях новой техники не всё идет гладко, а порой происходят серьезные аварии, Я видел, что в таких случаях Александр Иванович был предельно собран и сосредоточен. Таким я вспоминаю его, когда в районе стартовой позиции после пуска упала боевая ракета Р-5. Детонации боеголовки не произошло, но возникший пожар бушевал еще долго. Вины испытателей в этой аварии не было, так как причиной явился прогар камеры сгорания двигателя. Наша вина была в другом — в беспечности. Оказалось, что часть стартовой команды не эвакуировалась в установленные места. Вот за это нам досталось от Александра Ивановича. Но высказано было без крика и грубости. Этого я от него никогда не слышал.

В 1955 г. было начато укомплектование службы опытно-испытательных работ будущего космодрома Байконур. Ее начальником был назначен Александр Иванович Носов. Мне была предложена интересная работа — заниматься системами автоматики заправки новой мощной ракеты Р-7.

Александр Иванович сразу активно развернул работу по изучению проектной и конструкторской документации в организациях промышленности.

Для этого наши испытатели разъехались по разным городам страны. Александр Иванович периодически приезжал и заслушивал каждого по состоянию разработки, изготовления агрегатов, их испытаний на заводских стендах. Так, в январе 1956 г. я докладывал ему по своим системам в конструкторском бюро В.П. Бармина. Имея обширную информацию по всем системам комплекса, Александр Иванович поставил ряд очень серьезных вопросов по безопасности, надежности, удобству в эксплуатации. На некоторые вопросы я не смог ответить. Александр Иванович посоветовал не замыкаться только своими системами, изучить смежную технику, побывать на других предприятиях, в частности, на Уральском вагонном заводе, где шло изготовление новой железнодорожной цистерны для жидкого кислорода.

В конце 1956 г. на будущем космодроме Байконур развернулись работы по монтажу и испытаниям первого стартового сооружения, которое сейчас известно под названием «Гагаринский старт». Все начиналось на голом месте, в необжитой степи, шло с большими трудностями, но все приходилось терпеть. Мы понимали огромное значение этой стройки.

Александр Иванович часто бывал на старте. Мы обращались к нему за помощью и почти всегда получали идеальный совет и реальную поддержку. Больше всего заедал быт. Выматывала ежедневная езда на бортовой машине к месту жилья — на 10-ю площадку. Обратились с этим вопросом к Александру Ивановичу. Он спросил: «А что, если поселиться на 2-й площадке в вагонах?». Я ответил: «Все прошлое лето мы жили в Загорске в вагонах и было неплохо».

К концу ноября вопрос был решен, и мы обрели свое новое жилье на колесах. Теперь до старта было рукой подать. Когда Александр Иванович появлялся на старте, он обычно брал кого-нибудь из испытателей и обходил сооружение. При этом дотошно обо всем расспрашивал. Мне тоже пришлось выступать в роли «докладчика». Когда закончили обход, Александр Иванович спросил: «Почему так много отказов на автоматике? Они нас могут серьезно подвести в ответственный момент подготовки ракеты к пуску. Подготовь материал. Потом поговорим». Я знал, что если Александр Иванович проявил интерес к этим вопросам, он не ограничится только разговорами и докладами. В скором времени он поставил вопрос о ненадежной автоматике заправки на Совете Главных Конструкторов, и были приняты необходимые меры. А мне он сказал при очередной встрече: «Дело сдвинулось. Но ты старайся глубже вникать в физические процессы, анализируй статистику по отказам, не стесняйся обращаться ко мне». Я видел, что Александр Иванович доверяет мне, поэтому старался выполнять свою работу как можно лучше.

В марте на полигон прибыла первая летная ракета, и начались работы по ее испытаниям. Вскоре прибыл Сергей Павлович Королев. Александр Иванович организовал встречу офицеров службы ОИР, испытательной части с Королевым. Выступая на этой встречи, Сергей Павлович обратил особое внимание на следующее: «Нам всем оказывается большое доверие, поэтому работать надо ответственно и квалифицированно. Не допускать никакой спешки. Думая о главном, не забывать о мелочах. Все делать очень хорошо, а тогда и придет успех».

Отвёчая Королеву, Александр Иванович заверил его: «Коллектив службы ОИР, испытательной части готов к выполнению ответственной задачи, поставленной Правительством. Личный состав приложит все свои знания, силы, умение, чтобы все работы были выполнены качественно».

5 мая 1957 г. первая летная ракета была вывезена и установлена в стартовое сооружение. Отсчет времени пошел уже на часы. Эти дни отпечатались в моей памяти как дни напряженной работы и ожидания события, к которому так давно и тщательно готовились.

Александр Иванович в эти майские дни почти непрерывно находился на старте. Не все шло гладко, как бы хотелось. Но его твердое спокойствие, уверенность, сдержанность невольно передавались и нам. Для некоторых из нас это был первый в их жизни пуск ракеты.

15 мая Р-7 успешно стартовала, но при полете разрушилась на активном участке траектории. Но это все же был большой успех.

После этого пуска я видел Александра Ивановича. Напряжение предыдущих дней спало, он выглядел очень усталым. Покрасневшие от бессонных ночей глаза, тихий, с хрипотцой голос, опущенные плечи. Но в этих усталых глазах светилась радость от одержанной первой, хотя и неполной победы. А полная победа придет, и придет очень скоро.

Правительство высоко оценило заслуги Александра Ивановича. Ему было присвоено звание Героя Социалистического Труда.

В дальнейшем у меня были и другие встречи с Александром Ивановичем. Однажды произошел случай, который еще раз высветил характер Александра Ивановича, его внимательность, человечность и доброту.

При подготовке к заправке одной из ракет Р-7 нам пришлось срочно менять неисправную аппаратуру. При этом не заметили некоторые конструктивные особенности в новом комплекте. В результате этого перепутали штепсельные разъемы кабелей. При заправке жидким кислородом автоматика сработала только при достижении аварийного уровня в баке. При этом произошел даже выплеск из дренажного клапана. Возникла небольшая паника. Заправку прекратили. Когда Александр Иванович появился в нашей пультовой, мы ожидали страшного разноса, но он спокойно спросил: «Как же так? Неужели трудно было проверить? Кто стыковал разъемы? Кто контролировал?». Мы молчали. Нам нечего было ответить. И было стыдно за то, что мы подвели Александра Ивановича. «Ну, ладно. Учтите это на будущее. За это надо наказывать». Вскорё у меня состоялся серьезный разговор. Александр Иванович интересовался всем: нравится ли работа, где живу, где семья, какие планы на будущее. Я поделился своими взглядами на перспективу, сетовал на нехватку времени. «Ну, у тебя все впереди. Будут и время, и возможности», — сказал он в конце беседы.

Много лет минуло с тех пор. Но таких людей, как Александр Иванович Носов, мне не забыть никогда. Вместе с С.П. Королевым и его сотрудниками эти люди создавали и испытывали нашу ракетную и космическую технику. Они не жалели для этого своих сил, здоровья и даже жизни. Их трудом, потом и кровью был создан уникальный космический комплекс — космодром Байконур.

Мы, ветераны космодрома, всегда твердо верили и сейчас верим, что созданный трудом многих советских людей космодром будет многие и многие годы служить всему человечеству в освоении космического пространства, надеялись при своей жизни увидеть старт кораблей на другие планеты, осуществление новых грандиозных космических проектов. Вместо этого мы с горечью видим постепенный развал этого уникального комплекса, затухание программ исследования космоса. Разве могли мы даже предположить, что вокруг космодрома Байконур будут плестись всевозможные махинации, и он превратится в предмет спекуляции незадачливых политиков, которым вдруг свалилось такое богатство?

Но мы верим, в нас еще теплится надежда, что здравый смысл и совесть возобладают в сознании людей, от которых зависит будущее космодрома Байконур.

Мы верим, что космодром снова возродится, и будет служить прогрессу человечества.