Спорт всегда помогал и до сих пор помогает мне в моей жизни. Причём помогал иногда в самых, казалось бы, неспортивных ситуациях. Начнём с того, что и в Москву-то я попал тоже из-за спорта...

Лёгкой атлетикой я начал заниматься довольно поздно - с девятого класса, в спортивной секции при средней школе моего родного города Липецка. Перед окончанием школы, в 1948 году, меня направили на городские соревнования легкоатлетов-юниоров, где я стал рекордсменом по прыжкам в высоту, занял первое место по прыжкам в длину и в беге на 1000 метров. Затем на областных соревнованиях я стал чемпионом Воронежской области по прыжкам в высоту. Вот из-за этих-то побед в составе сборной команды юниоров от Воронежской области в июле 1948 года я приехал в Москву на республиканские соревнования. Проходили они на стадионе «Метростроя», что на Красной Пресне, и заняли мы приличное для нашего невысокого уровня спортивной подготовки 6 командное место среди остальных 23 областных и краевых команд.

К этому времени у меня уже были поданы документы в МАИ. В школьном аттестате у меня была только одна четвёрка, по русскому языку, из-за которой, к сожалению, я не получил золотую медаль.

Когда соревнования окончились, я взял свой спортивный чемоданчик и поехал в МАИ сдавать экзамены. Сдал я их хорошо и прошёл на приборный факультет, причём с предоставлением - что было для меня, не москвича, чрезвычайно важно - места в общежитии.

Первые два года параллельно с учёбой в МАИ я продолжал заниматься легкой атлетикой и удачно выступал в соревнованиях по многоборью. В конце второго курса я даже получил рекомендацию в институт физкультуры для тренировок по прыжкам с шестом как десятиборец. И уже было начал эти тренировки, но…

Тут-то ко мне и подошли два известных своими рекордами студента МАИ - Станислав Амирагов из прославленной академической восьмерки «Крылья советов», заслуженный мастер спорта, неоднократный чемпион СССР и Европы по академической гребле, и Евгений Кабанов, мастер спорта, чемпион СССР по академической гребле на четвёрке. Тот самый Кабанов, который впоследствии стал вице-президентом Международной Федерации академической гребли. Ты, мол, подходишь по росту и подготовке, не хочешь ли поехать на водный стадион «Динамо» в Химки и попробовать себя в академической гребле? «Да я, - говорю, - занимаюсь лёгкой атлетикой, а академическую греблю даже никогда не видел и не представляю, что я смогу». «Ничего, поедем, поглядишь!» Таким же образом они подобрали ещё 10 человек из других видов спорта – баскетболистов, штангистов, легкоатлетов, стрелка, волейболистов.

Мы приехали на водную станцию. Там-то я впервые увидел то, что запечатлелось в памяти на всю жизнь: красивых крепких высоких ребят-гребцов и спортивные лодки - одиночки, двойки, четвёрки, восьмёрки. Скорость движения этих лодок, в сравнении с народными, прогулочными, охотничьими и туристическими, к которым я привык, была поразительной. Нас привели на плот и показали, как грести. У мастеров выходило это красиво и легко. Предложили и нам попробовать. А весло-то в уключине не зафиксировано, при гребке крутится – то уйдёт под воду, то выскочит на поверхность. Промучившись целый час, с кровавыми мозолями на руках и с затёкшими мышцами спины, поднялись мы с плота, а нас спрашивают: «Ну, как, придёте завтра?» И все пришедшие новички ответили: «Придём!» Задело самолюбие наше неумение держать весло. Забыли мы «свои» виды спорта и стали гребцами общества «Динамо».

Нашим тренером была назначена чемпионка страны по академической гребле Яна Наумова – прекрасный специалист своего дела, методист и тонкий психолог. Уважение к ней и преклонение перед её талантом тренера сохранилось у нас на всю жизнь.

Вот так, с 1950 года, в обществе «Динамо», начались регулярные тренировки отобранных для гребли студентов МАИ. Тренировались на плоту, на воде, в спортзале, на воздухе. Гребля, бег, лыжи. Курение и спиртное исключались полностью. Ежедневные пробежки по утрам и прогулки перед сном. Режим соблюдался неукоснительно всеми, и силовые показатели не замедлили сказаться. В 1952 году мы уверенно выиграли первенство Москвы на четвёрке.

После победы нас пересадили на восьмёрку. В состав её вошли Панин А.Г., Густяков А.М.. Степанов В.П., Масюк А.Г. и Федюнин А.Н, будущие спецнаборовцы. Мы все продолжали усиленно тренироваться, да и учиться в МАИ успевали прилично, так что Яна Наумова относилась к нам с уважением.

В феврале 1953 года, когда нас, пятерых спецнаборовцев, призвали в армию, перевели на учёбу в Артиллерийскую академию и разместили в ней, продолжать тренировки оказалось не так-то просто. Пока шили индивидуальную военную форму, всем слушателям академии запретили выход с её территории. К апрелю форма была готова, но выходить из академии до 22 часов всё равно не разрешалось: распорядок требовал заниматься усвоением лекций.

И вот мы, гребцы, начали жить по такому распорядку: в дни тренировок в 22.00 мы – лейтенанты-спецнаборовцы – выходим из проходной академии и едем до «Сокола» на метро и далее на троллейбусе до гребной станции «Динамо». К 23.00 мы прибываем на Химкинское водохранилище на ночную тренировку. Яна нас уже ждёт: скорее в лодку – отрабатывать синхронность гребков. Заканчиваем тренировку за полночь… А к 9 утра на следующий день, как ни в чём не бывало, сидим на занятиях.

 Несмотря на такой сложный режим, мы сумели не потерять спортивную форму, и 9 мая 1953 года наша восьмёрка уверенно выиграла первенство Москвы. Нашему счастью не было предела! Но…

Когда об этом узнал наш начальник курса полковник Грызлов И.А., его недовольству не было предела. Как это офицеры спецнабора выступают с какими-то гражданскими динамовскими гребцами?! Прекратить! И он оперативно решает вопрос о переводе нас, спецнаборовцев-победителей, в гребной клуб ЦСКА. Так в одну минуту распалась восьмёрка «Динамо», сплочённая многолетними тренировками… .

В ЦСКА нам назначили нового тренера, мастера спорта А.И. Славнова. Посадили нас на четвёрку, и А.Масюк оказался пятым. Он перестал заниматься с нами, а жаль… Рулевым на новой четвёрке стал спецнаборовец из Ленинграда Е.П. Гребнев. В таком составе (Панин А.Г., Густяков А.М.. Степанов В.П., Федюнин А.Н, Гребнев Е.П) мы продолжили тренировки, и в таком же составе после окончания академии мы были направлены в НИИ-5. Приказом по ГАУ нас освобождали от работы на полдня два раза в неделю, давая возможность продолжать тренировки на гребной базе ЦСКА на Ленинских (ныне Воробьёвых) горах. Наша четвёрка с 1953 до 1960 года была постоянным победителем первенства Управлений Министерства обороны, на всех соревнованиях мы занимали только первые местах. А потом начались долгие служебные командировки, и совместные занятия гребным спортом пришлось прекратить.

И хотя напряжение на работе с годами только росло, именно гребля, активный спорт, а потом и занятия в группах здоровья в Лужниках позволили мне долгие годы сохранять работоспособность, не знать простуды, не болеть. А вот мозоли на ладонях не проходили ещё лет десять…

А.Н.Федюнин

 Примечание.

 Фотографию, помещённую в тексте очерка, прислал спецнаборовец Юра Толкачёв, дополнив её такими пояснениями:

«На фото справа сидит наша Наташа Санина, а слева Яна Наумова, о которой пишет Федюнин (очень красивая и властная женщина), в знаменитой в водном Динамо Пашулиной шинели. Пашуля Санин - брат Наташи Саниной, физически не очень сильный парень, из-за чего не поднялся выше 1-го разряда по гребле, но исключительно талантливый тренер, он тренировал женские команды и быстро добивался с ними выдающихся успехов. Он прямо где-нибудь на улицах Москвы, увидев подходящую по физическим данным девчонку, предлагал ей заниматься в Динамо греблей, и делал прекрасные команды. Он, кстати, так нашёл Ингу Артамонову (впоследствии Воронину по мужу, который её и убил,) знаменитую чемпионку мира по конькобежному спорту. Именно Пашуля (Паша, конечно, Пашулей его звали ласково в Динамо) увидел её где-то и привёл в Динамо, и она гребла у него, стала чемпионкой страны среди девушек, выполнила норму мастера спорта, претендовала на место загребной в восьмерке сборной СССР, а на коньки она перешла позже. Инга Артамонова завоевала четыре лавровых венка абсолютной чемпионки мира. Такого в конькобежном спорте ни до нее, ни после никому не удавалось и вряд ли в обозримом будущем удастся. А о том, как её нашёл и привёл в спорт Пашуля, она сама рассказала в своей книге "Я учусь ходить по земле". Отслужив когда-то в армии, Пашуля потом принёс на базу Динамо свою шинель, и в ней иногда кто-то грелся в холодную пору, как Яна на этом снимке. А эту восьмёрку, о которой пишет Федюнин, я помню, хотя самого Федюнина не помню. Хорошо знал из этой восьмёрки Сашку Густякова, знал и Масюка. Кроме перечисленных Федюниным пятерых гребцов, по-моему в этой восьмёрке был ещё один мой знакомый - Борис Войнич. Он умер 24-го ноября этого года. А стоят на этом снимке как раз, возможно, ребята из Федюнинской восьмёрки. Но нас Санина посадила не в эту восьмёрку, она сформировала другую».

Прочитав очерк Федюнина А.И. «Спорт в моей жизни» и это дополнение Толкачёва Ю.П., целесообразно в разделе сайта «Авторы» посмотреть фотовоспоминание «Гребцы – «динамовцы» из МАИ».